Правила чужой игры

Фомичев Алексей Сергеевич

– Не хочешь говорить?

– Во-первых, я и сам не знаю сроков. А во-вторых… Неужели ты считаешь, что я выдам государственную тайну, чтобы ее в виде сенсации пересказали с экрана?

Дора недовольно хмыкнула, окатила меня холодным взглядом. В этот момент нам принесли шашлык и все сопутствующие принадлежности: лаваш, соус, зелень, мелко нарезанные помидоры. Журналистка подождала, пока официант уйдет, пожелав приятного аппетита, отрезала от дымящегося ломтя мяса небольшой кусочек, наколола его на вилку. Покрутила ее в руке и положила на тарелку.

– Артур.

Ты меня совсем за дуру держишь? Никому ничего я не собираюсь говорить.

– Тогда зачем тебе сроки?

Она отвела взгляд в сторону, чуть прикусила губу. На лице отразилась внутренняя борьба – говорить или нет? Потом, видимо, сообразила, что молчать нет смысла.

– Мы хотели… перед самой операцией выехать к границе и заснять момент начала…

– Начала чего?

– Артур… – протянула она с легкой укоризной. – Хватит. Твои слова отдают мужским шовинизмом – бабы ни черта не соображают в политике и военных делах. Я хотела узнать, когда Ругия начнет вторжение в Ламакею.

Я машинально глянул по сторонам, не стоит ли кто рядом, и вздохнул. Иметь дело с профессиональной журналисткой, тем более освещающей жизнь Зоны, нелегко. Она все знает, все понимает и иногда в курсе событий, о которых до момента их начала информированы от силы десять человек. Причем доходит до сути благодаря исключительно женской интуиции и накопанным данным.

– Ну вот что, звезда тэвэ! Меня не интересует, сколько человек болтают на улице о скорой войне с мятежниками, это сплетни, не более. Но если об этом говорит с экрана телевизора Дора Гонтанова – другое дело. Посему – никаких намеков и предположений. Хватит нам версий западных масс-медиа. Тему закрыли, говорить о ней не буду.

Дора слегка опешила, такого отпора с моей стороны не ждала. Смотрела на меня своими невозможно голубыми глазами и молчала. Потом медленно и очень тихо проговорила:

– А с чего ты решил, что я хочу навредить своей стране, Оборотень? Я что, хоть раз подставила кого-то и навела на след?

Вот не нравится мне такой женский взгляд. Словно вулкан просыпается. Понемногу, полегоньку… Уже видел раньше и больше не хочу.

– Дора! Извини, я не хотел тебя обидеть. Ладно? Не дуйся.

Вулкан слегка угас. Но еще жил. Дора глубоко вздохнула, откинулась назад, на спинку. Отпила шампанского, покрутила бокал в пальцах, сверля меня пристальным взглядом, стукнула хрустальной ножкой о стол.

– Ты очень изменился, Артур. Я помню совсем другого человека. И потеря памяти здесь ни при чем. Нэд был добрее, внимательнее.

– Да?

– Да. Твоя рота тебя сильно изменила.

– Значит, батальон изменит еще сильнее.

– Какой батальон?

– Видишь ли, миссис теледива, второй месяц я командую батальоном.

Дора распахнула свои невозможные глаза с окончательно потухшими вулканами и подала корпус вперед. Это было что-то новенькое и очень интересное.

– А-а…

– Дора, – прервал я ее. – Не надо. Ничего интересного и нового я не скажу. Теперь ничего нельзя. Совсем.

Я едва сдержал

улыбку, глядя на ее недовольное лицо. Женщины страсть как не любят словно «нельзя». А такие, как Дора, его ненавидят.

– Ладно, мистер загадочность. Никаких вопросов о твоем батальоне и о работе больше не будет. А теперь послушай меня.

Она вновь взглянула на часы, украдкой на вход.

– Ты ждешь кого-то?

– Что? Н-нет… не важно. Слушай, что мы хотели сделать. Перед самым началом… словом, хотели выехать к границе с Зоной и заснять старт. А потом, когда станет можно, показать его. Это будет фурор, и никакого вреда армии. Как идея?

Первые мысли о фуроре я проглотил. Дабы не разжигать вулкана вновь. Неугомонная журналистка прямо-таки мечтает сунуть голову в петлю. Мало ей прошлого раза? Никак не успокоится. Мужу ее, что ли, намекнуть, пусть придержит чуть-чуть…

– Милая моя, ты хочешь заехать к боевикам и от них снять вторжение? Ты в своем уме?

– К твоему сведению, господин Оборотень, боевиков поблизости от границы давно нет. Твоя заслуга. Хоть до Тисты иди, ни одного захудалого бандита.

Я кашлянул, подозрительно глянул на Дору. Лесть ей не свойственна. Может, подлизывается? Чтобы выгадать что-то…

– Дора, бандиты кочуют вдоль границы постоянно. Не живут, это верно, но разведка часто проникает к блокпостам. Не тебе говорить, кто стоит за боевиками. Они платят за любую информацию. Выходить в Зону без сильного прикрытия нельзя.

В сумочке Доры зазвонил мобильный телефон. Она быстро достала его, поднесла трубку к уху.

– Да? Да, я давно здесь. Ага. – Хитрый взгляд в мою сторону. – Все как говорила. И даже больше… Давай, пока.

Дора убрала телефон, подцепила кусочек шашлыка и окунула его в соус. Нежным касанием губ осторожно сняла с кончика вилки.

Я последовал ее примеру и доел порцию.

– Артур.

– Да?

– У меня небольшой сюрприз… – как-то загадочно произнесла Дора.

– Опять? Многовато на сегодня сюрпризов. Одним огорошила, вторым решила добить?

На губах журналистки играла загадочная улыбка, глаза озорно поблескивали.

– Сейчас сюда подъедет менеджер нашего канала. Не против?

– Вообще-то против. Не стоит светить мою физиономию лишним людям. Зачем тебе это?

– Артур, – укоризненно протянула она. – Как ты можешь? Не беспокойся, никто тебя не засветит.

«Опять журналистские заморочки. Что на этот раз выдумала неугомонная девчонка?..»

Не по душе мне такие экспромты. Не хочет ли вездесущая чертовка устроить грандиозное интервью в прямом эфире? Или что-то подобное…

Я уже хотел было высказать вслух все, что думаю по поводу внезапного знакомства, но в этот момент к столику кто-то подошел. Меня обдал запах дорогих духов. Очень тонкий и… влекущий запах. Я поднял голову и замер. У столика стояла… Дора!

Сбросив оцепенение, пронзившее на миг с ног до головы, перевел взгляд на сидящую напротив Дору, увидел довольную улыбку и начал понемногу соображать.