Правила хорошего тона
Шрифт:
Бабка по возможной скорости вскочила с дивана, который не преминул оповестить об этом весь дом своим жалобным скрипом, и принялась ломиться в двери. Зная ее силу, я не могла тупо стоять и смотреть, чем все закончится.
Быстро вбежала в свою комнату. Да, я помню, как в детстве пряталась под одеяло, наивно полагая, что так меня не найдут. И помню, как в тот страшный вечер мама затолкала меня сюда, бросила на кровать, выдохнув свое главное правило, скорее для себя, чем для меня – «сцепи зубы и улыбайся» (вообще-то, некоторых улыбка бесит сильнее, чем ее отсутствие) – и выскочила в коридор, прикрыв собою дверь моей спальни. В тот день я случайно
Черт, у меня нет чемодана. Что же делать? Куда сложить вещи? Так, так, успокойся, забудь обо всем, абстрагируйся… Есть пакеты. Отлично. Сложу все туда. А что, собственно, «все»? Шмоток у меня не так уж и много. Пара старых, как мир, футболок, спортивная форма, брюки, парочка стиранных-перестиранных платьев, тетради да учебники. Вот и весь, так сказать, гардероб – остальное из одежды и так на мне… А как же быть с коробкой, где хранятся мои газетные вырезки и «милые сердцу вещички»? Забрать или… оставить?
Швабра храбро держала оборону. Секунду я прощалась с этой квартирой, оставляя всех скелетов в ней на веки вечные, и стремительно выбежала на улицу. Замечательно, но как быть теперь? Отличное воскресенье, нечего сказать. Погода превосходная, солнышко припекает. И я, как полная идиотка, с несчастным видом и манатками в помятых пакетах.
Ничего не оставалось, кроме как позвонить Андрею. Настала очередь для более интересного вопроса – как это сделать?
Идти к Сверстниковым я не могла. Не знаю почему, но желанием не горела. Не чувствовала безопасность. К тому же, мне ближе дойти до Полины Поповой. Да, я ее разбудила, плохой я человек. Тем не менее, позвонить смогла без лишних угрызений совести.
Самый старший брат Маши прикатил куда надо спустя пятнадцать минут. Удивленно окинул меня взглядом и помог устроиться на заднем пассажирском сидении. Стекла окон задних дверей его «Вольво» затонированы, а передние и лобовое стекло – нет. Потому лишней еще одну меру предосторожности я не посчитала.
– Что случилось? – едва заведя автомобиль, поинтересовался Андрей.
Ну, дорогой, ты сам спросил… Я выложила решительно все: последние адские недели, месяцы, годы, жуткое обращение со мной, смерть родителей, алкоголизм и жестокость деда и бабки. Да, безусловно, его восхитила моя выдержка. А кого б не восхитила? Я же безумно обрадовалась его поддержке и помощи.
По правде сказать, я бы никогда не решилась уйти из дома, не появись в моей «тихой» жизни старшенький Сверстников и не предложи свои услуги по любому поводу. Заметьте, сама я его ни к чему не склоняла. Я лишь направляла его предложения в нужное русло.
Правило десятое: Честь и долг – все слова из звуков.
Как вы думаете, сколько живет любовь? Один французский писатель прямо в заголовке своей книги заявил – «три года!». Большеватый будет срок, вам так не кажется? Или же, наоборот, слишком короткий…
Я как раз размышляла о превратностях любви и ее продолжительности, когда в нескольких метрах от авто, за которым я моментально спряталась, остановилась машина, и на свет Божий не без чьей-то помощи вывалилась Вика Смирнова. Деваха сладко
Как жаль, что долго ждать не пришлось. Смирнова в своем стиле. У ее сестры Оксаны язык без костного мозга – это стопроцентно. Как только Маша узнала, что я временно перекантовываюсь у ее старшего брата, она тут же пропела пикантную информацию всем своим дражайшим подружкам… Катастрофа. Хорошо, хоть Диман пока ничего не знает. Да и Машка бы не знала, не зайди она в неурочный час к старшенькому и не обнаружь меня там у плиты… в домашнем халате! Конфузная ситуация, где выходом могла быть только истина… которую я лично просто ненавижу. Забавно, правда? Это я-то! Ярая защитница правды и справедливости – ненавижу то, за что борюсь. Думаю, здесь конфликт в моей эгоистичности – я считаю, что обязана все про всех знать, но не обязываю себя говорить людям правду, правду и ничего, кроме правды. Это идиотизм. Идиотизм, на который я иду осознанно и, как видите, признаю это. И, знаете, что еще я могу добавить? Если чувствуете странный зуд внутри – не обманывайтесь! Это не совесть, а просто несварение.
Смирнова старшая, то бишь сама «Ее Высочество», подкарауливала меня у входа в школу. И едва нога моя ступила в священное место, как цепкие пальчики с наманикюренными коготками ухватили меня за локоть и оттащили в сторону.
– Ну, ты экстрималка! – с ходу объявила Вика.
– Благодарю, - иронично откликнулась я, ничуть не испугавшись ее переспевших щек и дешевых искр из глазниц.
– Я всегда предполагала, что ты панелью закончишь, но даже представить не могла, что так рано!
– Заинтриговала, - театрально вздохнув, я приняла смиренный вид, - я вся внимание.
– А как Диман относится к тому, что ты живешь у его братца?
Ну, дамы и господа присяжные, я никогда не сомневалась, что когда человек рождается, Бог может его пропустить и забыть дать мозги… или хотя бы ниточку, чтоб глаза с ушами держала.
– О, Боже, нет! – испугалась я, - только не вздумай говорить ему, он… он… - я всхлипнула, - не переживет этого!
– Знаю, - довольная собой, оповестила деваха, улыбнувшись по-змеиному, - так что ты у меня на крючке.
– Да, - покорно согласилась я, потупив взор, затем словно где-то внутри тысяча дьяволят встрепенулись и прибыли из самих шаманских краев с дикими танцами, я медленно перевела взгляд с пола на «Королеву всех Королев», и моя улыбка не предвещала ничего хорошего, - однако, боюсь, твой крючочек слабоват будет. У меня есть новость посвежее.
– Какая? – мгновенно насторожилась блондинка.
– Один престарелый господин на «Тойоте» белого цвета, с ароматической елочкой на зеркале заднего вида и тремя цветными подушками сзади – могу даже цвета назвать: оранжевый, синий и зеленый – подвозящий кого-то до школы, - на одном дыхании выдала я.
– Каково?