Правила хорошего тона
Шрифт:
Кусачки положила на законное место. Провода спрятала в сумку. Надо не забыть их выбросить.
Дело сделано. Авось, сегодня ночь будет спокойной. По крайней мере, пригодной для сна.
Школьное время – самое незабываемое. Во-первых, тут вы проводите десять лет, как минимум, хотя, нет, некоторые только восемь. Как бы то ни было, а продержаться десять лет – подвиг, достойный Геракла. Правда, я не уверена, что полубог смог бы вынести все тяготы жизни русских школяров. В любом случае, школа – своеобразный мир… Мир, который можно сотворить самому.
Сама не знаю,
– Эй, Ларина! – окликнул Сверстников, - иди к нам.
Перепутал. Я в недоумении оглядела всю компанию и пошла дальше. Сверстников нетерпеливо прогнал какого-то одинокого парня в паре столиков от основной массы, схватил меня за локоть и силой посадил рядом.
– Поговорить надо, - переместив хватку, крепко держал за запястье, словно я убежать могла.
– Может, отпустишь? – предложила я не самым довольным тоном, - не волнуйся, не сбегу.
Парень нехотя отпустил запястье. Чудо, что я не расплескала чай, который держала в другой руке.
– Как дела? – из-за тридевять земель начал он.
– Ближе к делу.
Пока одноклассник собирался с мыслями, я успела выпить почти весь свой чай, хотя чаем назвать это пойло трудно. Диман бродил взглядом по помещению, будто из какого-нибудь угла могла появиться гениальная идея.
– После твоего разговора с моей мамой, - наконец, тяжело вздохнув, начал Сверстников, - мама решила, что раз ты так рьяно меня защищаешь, значит, мы с тобой встречаемся…
– Она думает, я твоя девушка?
– Вот именно, - без особого энтузиазма подтвердил он и на одном дыхании выложил, - и хочет, чтобы ты сегодня с нами поужинала.
Помню, помню, Маша рассказывала, что по выходным эти товарищи меняются местами. Диман живет с мамой, а Маша – с папой.
– А при чем тут я?
– Не хочу маму разочаровывать…
– Ты сказал ей, что мы реально пара?
– А что я должен был делать? – в отчаянии воскликнул Сверстников, чем привлек внимание тех, кто еще не пялился на нас во все глаза.
– Ну, не знаю, - протянула я, задумавшись о возможных вариантах.
– В общем, выручай, - Сверстников резко подался вперед, - это всего на один вечер.
Славная мысль мелькнула в моей голове и взорвалась фейерверком озарения.
– Ты никогда не приводил девушек домой, - вслух озвучила я.
Диман смущенно кивнул головой в знак согласия.
– Только к отцу и то, когда его нет дома, - признался он.
Да уж, могу себе представить «послужной список» школьного донжуана. И этот сердцеед теперь просит меня, ничем не примечательную девушку, один вечер притворяться перед его мамой, будто я его подружка. Интересная картинка складывается.
То ли от того, что вид у Сверстникова был слишком жалкий, то ли от того, что мама у него была чертовски
Сидя в своей комнате и готовясь к грядущему, я примеряла возможные маски на вечер – любезность, учтивость, внимательность, добропорядочность, благочестие, наивность, святая простота, ангельская улыбка и влюбленные глазки, кокетство… Мое последнее платье – то, что я переделала из старого маминого – еще сохло после стирки. Пришлось поскрести по сусекам, чтобы найти маленькое черное платье. Скромнее вы даже на монашке не увидите. Сие творение рук человеческих когда-то в шестидесятых с гордостью носила моя бабушка по маминой линии. То была женщина с уникальным чувством стиля. Я рада, что мне достались многие ее наряды… Строго, чопорно, но безумно элегантно.
До дома его мамы мы шествовали молча. В тишине. Но не сказать, чтобы она была какой-то напряженной.
Вдруг вспомнилось, как много-много лет назад, когда нам с Димкой было по девять, а Маше едва стукнуло восемь, мы часто тусовались вместе. Наши мамы поддерживали между собой дружеские отношения, соответственно, дружили и мы. Но потом. Все изменилось.
– Привет, как спалось? – Сверстников нагнал меня буквально на ступеньках школы.
– Отлично, - послав ему благодарную улыбку, я прошла в дверь, которую он придержал, и затем вошел следом.
– Еще раз спасибо… - начал он, но не закончил, так как его грубо перебили.
– Не может быть… - шокировано протянула Вика Смирнова, стоявшая посреди вестибюля школы прямо напротив главного входа.
– Не может это быть правдой!
– с неприкрытым презрением промямлила она, переводя взгляд с недоумевающей меня на менее сконфуженного Сверстникова.
Так. Тут нажмем на «паузу» и вспомним, что было вчера вечером после того, как Димка зашел за мной и сопроводил до дома своей мамы… Там нас ожидал вкуснейший ужин из всех, что я когда-либо пробовала в своей жизни. Примечательно, что мама его все приготовила сама, не используя полуфабрикаты или что-то в этом роде. На мой предвзятый взгляд, вечер удался. И судя по тому, какие комплименты расточал Сверстников, пока провожал меня обратно до дома, ему ужин тоже пришелся по душе. Про его счастливую маму и вовсе сказать нечего - ее сверкающие глаза говорили все сами. А отчим – так вообще один сплошной сборник анекдотов! Наверное, он хотел нас ими убить.
Теперь. Смело можем возвратиться в субботнее утро. Разгневанная – да, быстро же она от шока, разочарования и отчаяния перешла к более воинственному виду – глава «соблазняшек» попеременно пыталась пригвоздить взглядом меня и Димана.
– Что не может быть правдой? – невинным голоском полюбопытствовала я, снимая пальто, от которого почему-то мне помог избавиться Сверстников и даже сам повесил его в гардеробе рядом со свой курткой.
– Моя мама вчера разговаривала с мамой Димана, - неохотно пустилась в объяснения Смирнова, - его – была просто в восторге, что он наконец-то «посерьезнел» и стал встречаться с… тобой.
– Все-таки удержаться от гримаски ей не удалось.