Правила крови (антология)
Шрифт:
Их было четверо. Четверо рыцарей, от которых в последнее время зависела жизнь всего Ордена, вокруг которых крутилась жизнь Ордена.
Франц де Гир, бывший мастер войны, отправленный Леонардом де Сент-Каре в отставку за нежелание заключать союз с гиперборейцами. Приговоренный к смерти предатель, поднявший мятеж во время страшной и скоротечной войны, убийца великого магистра и… единственный кандидат на пост лидера Великого Дома Чудь. Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев и родной дядя Франца. Хитрый и осторожный воин, честолюбие которого стало залогом
— Скажу без ложной скромности: на мой взгляд, работа проделана отлично, — подвел итог Себастьян. — Ложи лояльны. Большую роль сыграла развернутая «Тиградком» антигиперборейская кампания. Репортеры вытащили самые неприглядные факты из истории Кадаф, напомнили о ненависти, питаемой ублюдками Азаг-Тота к Тайному Городу, и теперь твои поступки рассматривают только с точки зрения борьбы с гиперборейцами. К тому же магистры понимают, что ты станешь великим вождем Ордена, Франц, и постарались успокоить своих подданных.
— Успокоить и уговорить, — добавил Бамбарда.
Рику приходилось сложнее всех: Гуго и де Лок проводили первоначальные переговоры, убеждали, договаривались, обещали, а Бамбарда занимался закреплением успеха, опрокидывая кубки вина на следовавших за переговорами вечеринках. Убежденный холостяк, военный до мозга костей, Рик мог перепить кого угодно и разговорить за дружеским столом даже самого упертого скептика.
— Среди Саламандр были недовольные, — продолжил Себастьян, — но их поставили на место. Один недовольный скончался от последствий ран, полученных во время Лунной фантазии, другой очень кстати разбился в автокатастрофе. Трагедия на скользком шоссе… Я распорядился послать соболезнования от твоего имени.
Магистр Горностаев перехватил выразительный взгляд Де Гира и тонко улыбнулся:
— Я здесь ни при чем, Франц. Я просто намекнул магистру Саламандр, что в столь трудный момент Чудь должна быть едина.
— Надеюсь, все было проделано с должной осторожностью?
Де Лок кивнул:
— На этот счет не волнуйся.
— Семья Гюнтера Шайне ведет себя тише воды и ниже травы, — взял слово Гуго. — Когда в Ордене узнали, что Гюнтер принимал Золотой Корень, его постарались вычеркнуть из памяти. Братья Гюнтера просили передать, что сделают все, чтобы смыть позорное пятно со своего рода. С этой стороны угрозы твоей власти нет.
Честолюбивый Гюнтер занял пост мастера войны после отставки Франца, но не сумел устоять перед роковой страстью к Золотому Корню, наркотику, превращающему гордых рыцарей в пускающих слюни идиотов. Этот факт, вкупе с бездарным руководством Гюнтера военными действиями, заставил влиятельную семью признать власть де Гира.
— А что творится
— Твой авторитет среди магов всегда был высок, — развел руками де Лаэрт. — Мне приходится чаще выслушивать панегирики в твою честь, чем убеждать, чтобы нашу партию поддержали.
— Я не доверяю мастеру иллюзий, — холодно произнес Франц. — Он был близким другом Леонарда.
— Я помню и уже принял меры, — улыбнулся Гуго. — Мастер иллюзий стар, и месяца через два будет поставлен вопрос о его смещении. Я договорился с мастерами превращений и стихий, они поднимут эту тему на заседании Ложи Мастеров.
— Кем ты планируешь заменить старика?
— Хотел предложить тебе подумать о Конраде фон Алхаузене.
— Он вроде считался любимчиком мастера иллюзий? — прищурился де Гир.
— Считался, — согласился Гуго. — Но Конрад далеко не идиот и прекрасно понимает ситуацию. Он сам вызвал меня на разговор и заявил, что ты можешь рассчитывать на него в любом деле.
— Порядок, — медленно кивнул Франц. — Я подумаю. — Он помолчал. — Мы действительно хорошо поработали.
Результаты выборов великого магистра Ордена были вполне предсказуемы, но де Гир не желал прослыть узурпатором. Франц требовал поддержки всей семьи, или, по крайней мере, большей ее части, и его сторонники сбились с ног, укрепляя авторитет партии среди чудов.
— Как прошли переговоры с Фетом и Нерой? — поинтересовался Себастьян.
Лидеры семьи Хван приезжали в Замок рано утром, и де Гир четыре часа беседовал с ними наедине.
— Благожелательно. Им понравилось предложенное мною изменение вассальных обязательств, и хваны охотно принесут присягу новому великому магистру.
— Подтвердят верность, или…
— Хваны принесут присягу по главному обычаю, — Франц позволил себе улыбку.
— Молодец, сынок!
Вот уже несколько сотен лет гордые хваны ограничивались подтверждением данной давным-давно вассальной клятвы, и то, что де Гир убедил вождей четырехруких провести церемонию присяги по главному обычаю, произведет впечатление на чудов.
— Четырехруких уважают, — кивнул Рик. — Гвардейцам понравится, что они окажут тебе такое уважение.
— Это станет отличным завершением коронации, — одобрительно произнес Гуго. — Твой авторитет поднимется до небес.
— Кстати о коронации, — негромко бросил де Лок. — Мне кажется, возможны небольшие проблемы.
— Не просто кажется, — поддержал старого Горностая Бамбарда. — Если не принять мер, на коронации обязательно проблемы возникнут.
Гуго не сказал ничего, но кивнул, подтверждая, что полностью согласен с друзьями, и три пары глаз устремились на Франца. От него ждали решения.
Де Гир выдержал небольшую паузу, задумчиво покрутил в руке золотую авторучку и тихо спросил:
— Он не угомонился?
— Вчера вечером Эдмон де Сент-Каре вновь встречался с Драконами и говорил, что ты узурпатор.
— Его слушали?
— В отличие от Шайне, старый Леонард не был наркоманом, — вздохнул де Лок. — Он допустил ошибку, но смыл ее кровью, и репутация рода не пострадала.
— К тому же у Эдмона есть авторитет. Он честно бился под стенами Зеленого Дома и был среди тех, кто прикрывал отход войск. Его уважают.