Правила первокурсницы
Шрифт:
— Стоп! — услышали мы знакомый голос. — Всем остановиться.
Я подняла голову и увидела как тот, что называл себя Йеном Виттерном, выпустил из рук колодезную цепь, что свисала из дыры в потолке, которой старательно и без всякой магии душил Аннабэль Криэ.
Странно, но ни один из демонов не схватился за зерна изменений. Ни один. А посему, они точно знали, где мы находись, знали, чем это чревато. Поведение мрамора было сюрпризом лишь для нас, учеников первого потока.
— Остановились! — повторил мужчина с половинчатым лицом.
Что было такого в его голосе, что заставляло нас повиноваться ему даже сейчас? Не знаю. Возможно, мы
Серая жрица, хрипло дыша, упала к ногам одержимого. Одна половина лица мужчины все еще была обезображена шрамами, которые мы не раз видели на уроках магистра Виттерна, а вторая была скрыта черной маской. Демон перехватил мой взгляд, поднял руку к лицу и одним движением смахнул черную маску на пол. Смахнул вместе с наложенной на нее чужой личиной. Его лицо больше не напоминало нашего учителя, но и на лицо затворника оно мало походило, может быть потому, что мы не знали, как тот выглядит. Мало кто, мог похвастаться тем, что видел правителя без маски, все портреты князь уничтожил после той аварии, как и зеркала.
Высокие скулы, тонкие черты лица, светлые ресницы, обрамляющие серые глаза, и даже сжатые в ниточку губы не портили тонкой красоты его лица.
— Кто бы знал, как мне надоело таскать эту тряпку, — проговорил Северин Рейт Эрито сто двадцать пятый князь Аэры. — Нам обоим надоело, — закончил демон, прозванный в народе затворником. — Что вы так смотрите, леди Астер? Поражены? Этот трюк стар как мир, но признаюсь, было забавно слушать, как вы живописали «магистру Виттерну», — он скупо улыбнулся, — то, что происходило в Академикуме, и несомненно ждали помощи. Ваше разочарованное личико мне нравилось гораздо больше сегодняшнего.
Крис закашлялся, потер шею, на которой осталась багровая полоса и хрипло проговорил:
— Черт, оказывается, я уже привык, что подобные царапины заживают почти мгновенно.
Лиа лежала прямо перед ним, из раны на ее животе на мрамор текла густая, почти черная кровь.
— Ничто не длится вечно, особенно магия. И особенно любовь, которая позволила этой девчонке нарушить ваши законы и запустить внутрь человека столько зерен изменений, что они не только не убили тебя, но и штопали несколько дней, — покачал головой князь и с презрением повторил: — Пресловутая любовь, такая непонятная и нестабильная. Поспорим, что она не сможет это повторить?
— Что ты знаешь о любви? — прошептала я.
— Да уж побольше вас всех вместе взятых.
Я услышала всхлип, повернула голову и увидела, как Мэри со слезами на глазах, пыталась оттащить за ногу Ильяну Кэррок от бессознательного Вьера. Глава Магиуса, единственная, кто не отреагировал на приказ князя и, кажется, жаждала не просто укусить тиэрца, а хотела сожрать его целиком. Как быстро с твари разлома слетела притворная человечность, как тонкая вуаль с дамской шляпки.
— А я знаю, что как только перестанешь призывать изменения, магия этого места тебя отпустит, — с каким-то странным сочувствием произнес барон Эсток.
Я обернулась, первый советник князя возвышался над Мэрдоком. Сокурсник припал на одно колено и, так же как и я, пытался оторвать ладони от пола. Девы, я даже не успела ощутить чужие зерна изменений, как мрамор поглотил их.
— Это всех касается, — добавил князь и, понизив голос, добавил: — Спокойнее, Сэрра.
Я проследила за
— Мы же не хотим лишить один из самых древних родов наследницы? — спросил затворник, а один из демонов с факелом рассмеялся. Видимо это шутка только для одержимых.
— Будто вам не все равно!? — выкрикнула Гэли, как раз тогда, когда я собрала зерна изменений и заставила их исчезнуть. — Будто вам есть дело до кого-либо!
Я попыталась оторвать руки от пола и зашипела от боли, когда это удалось. Кожа на ладонях была красной и припухшей, как у прачки. Поразительно, насколько равнодушной оставил меня этот факт. На полу остался едва заметный след от ладоней, словно я приложила их не к мрамору, а к замерзшему стеклу.
— Только мне и есть дело, — констатировал затворник и оглядел зал с колоннами с таким видом, словно только сейчас осознал, где находился. — Иногда, думаю, что только я один думаю о будущем, а остальные просто…
— Живем? — спросил Александр Миэр, и я поразилась злости в его голосе.
Не знаю, к чему она относилась. К дочери, которая, все еще стояла на коленях и не могла отнять рук от солнечного мрамора? К князю, который развернулся и медленно зашагал к каменному сидению? К наемникам, что прижимали к земле рыжеволосую одержимую? Или к самому себе, к своим рукам, которые сжимали черных клинок и дрожали? Сжимали, но никак не могли нанести решающий удар.
— Вы просто жрете, спите и плодите себе подобных, — без всяких эмоций ответил затворник.
— Именно это и есть — думать о будущем, — отец Гэли выпрямился и, словно приняв какое-то решение, опустил нож.
— Это красивые слова, — князь остановился, посмотрел на валяющееся у колонны золотое украшение, на миг задумался, а потом небрежно подобрал обруч, как горожанин поднимает мелкую монетку, вроде и не к чему, но оставлять в грязи жалко, и прямо вот так с нитями пыли водрузил на голову. — А ваши действия говорят об обратном. То, что вы здесь, говорит об обратном.
— Мы здесь, чтобы закрыть разлом, — спокойно, словно за светским обедом произнес Мэрдок. На меня упала тень, и я поняла, что он тоже собрал свою магию, оторвал ладони от мрамора и встал рядом с Кристофером, пошатнулся, но устоял.
— Вот именно, — не стал спорить затворник, остановился у трона и словно с легким сожалением, коснулся рукой головы совы, затем орла, нарочито вздохнул, а потом взял что-то лежавшее поперек каменного сиденья, Свет факелов отразился от черного кончика, пробежался по клинку и отскочил от светлой стали основания. Клинок первого рода. Клинок лишь наполовину закаленный во тьме разлома. Князь взвесил оружие в руке, а потом вдруг развернулся и со всего маха ударил по обрубку шеи каменного зверя, что лежал у изножья сидения. Точно ударил, словно проделывал это не раз. Брызнула каменная крошка. — Вот именно, — повторил затворник и опустился на трон. — Как вы думаете много на Аэре демонов? — иронично поинтересовался князь, опустив клинок. А я вдруг ощутила маленькую огненную искорку в правой ступне, она как укол чересчур длинной булавкой заставила меня вздрогнуть.