Правила первокурсницы
Шрифт:
— Вы могли убить нас сразу, — произнесла я, глядя в светлые глаза затворника. — Вы могли убить нас в Академикуме, могли просто оставить в Запретном городе, могли убить в Льеже, в Эрнестали…
— Придушить в колыбели, — продолжил кузен и вдруг резким движением выбил факел из руки «писаря».
— Вы могли полностью исключить даже призрачную возможность того, что разлом будет закрыт. — Цецилия так же как и я не отрывала взгляда от затворника, в моем была злость, а ее тоска. — Но не сделали этого.
— Придется это исправить, — ответил государь, и из его голоса исчезли все эмоции,
Игры кончились. Как и разговоры. Я знала, что сказала что-то не то, что-то неправильное, потому что именно сейчас затворник отдал приказ, которого мы не слышали.
Рыжая напала первой, она развернулась и ударила Гэли. Подруга упала прямо под ноги Мэрдоку и тот не успел подхватить девушку. Мы все ощутили призванные зерна изменений, и ладони Гэли снова прилипли к мраморному полу. Я лишь краем глаза уловила черный росчерк, когда один из наемников Миэра взмахнул клинком. Оуэн успел оттолкнуть меня в сторону, прежде чем железо со свистом рассекло воздух между нами. Я снова упала на мраморный пол подняла голову, глаза мужчины были полностью залиты тьмой, означающей, что демоны добрались и до него. Это длилось всего лишь миг, а потом из груди мужчины вышло черное лезвие нанимателя, тьма тут же выплеснулась из глаз одержимого. Александр Миэр выдернул свое оружие из спины наемника.
— Своеобразный способ увольнения, — заметил похожий на булочника демон.
Мертвый наемник еще только начал падать, а одержимый уже ринулся к Кристоферу. Тьма исчезла в черной трещине посреди зала. Рыжая вцепилась в Гэли, словно торговка в воришку, который увел у нее кошель с дневной выручкой. Вцепилась когтями ей в спину и шею, вцепилась так, будто хотела разодрать в кровь. Вцепилась так, что Мэрдок выругался, а он никогда не ругался. Демон похожий на булочника скрестил клинок с ножом Оуэна, лезвие последнего выглядело до смешного маленьким, по сравнению с лезвием одержимого. Где-то за спиной слышался звон оружия, где-то там применила магию времени Мэри… Ошибка, но как трудно сдержаться и не повторить ее.
Я коснулась пояса, но там уже давно не было рапиры, только с десяток пузырьков с компонентами, и еще один самый бесполезный, что я привезла из дома, сама не знаю зачем.
Черный клинок мертвого наемника лежал в пяти шагах от меня и я даже представила, как хватаю его, как… Представлять всегда легче, чем действовать, потому что на деле стоит мне коснуться чирийского железа, как руку обожжет болью и вряд ли я смогу терпеть ее достаточно долго, чтобы воспользоваться оружием.
Лихорадочные размышления были прерваны самым бесцеремонным образом, кто-то схватил меня за волосы и потянул вверх, заставляя подняться на непослушные ноги, заставляя цепляться за штаны, камзол, рубашку… Я, наконец, встала и посмотрела в светлые глаза.
— Женщина должна уметь молчать, — тихо попенял затворник и оттолкнул меня к одной из колон, — особенно пока мужчины решают важные вопросы.
— Это не вопросы, — нашла в себе силы возразить я. — Это представление. — Я зажмурилась, потому что одержимый вскользь задел Кристофера лезвием по бедру, ткань штанов стала
— Так что же его не смотришь? — рявкнул государь прямо мне в ухо.
Я открыла глаза и тут же отвернулась, предпочитая смотреть куда угодно, только не во тьму разлома, которая заполнила его глаза.
Кристофер все еще стоял на ногах, два лезвия скрестились, как два взгляда.
Мэрдок пытался оторвать рыжую от Гэли. Мистер Миэр что-то прокричал, отдавая приказ живому наемнику.
— Мама, — заплакала подруга. — Мамочка!
И тут произошло то, чего никто не ожидал. Рыжая замерла, и ее глаза стали таким же зелеными как у дочери. Миг, который стал причиной всех дальнейших событий. Миг, за который произошло многое.
Мэрдок воспользовался заминкой и все-таки сумел отшвырнуть рыжую. Он сделал это рывком, не глядя, и демоница упала прямо под ноги Кристоферу. Звякнула сталь, послышалось ругательство. Но еще до того, как мой рыцарь вместе с одержимым упали на пол, Оуэн успел отдать приказ:
— Прочь! — произнес он голосом, которому невозможно не повиноваться.
И демон послушался. Жаль только не тот. Рыжая вздрогнула и из ее глаз брызнула тьма, она стелилась по земле, как дым от фабричной трубы, стремясь к нарисованной на мраморе трещине. А спустя секунду, тьма слилась с тьмой и демон исчез.
Одержимый, похожий на булочника, взмахнул клинком и без сомнения задел бы Кристофера, но удар неожиданно отбил Александр Миэр.
— Я твой должник, парень, — прохрипел отец Гэли, глядя на упавшую на пол рыжеволосую и на плачущую дочь. Подруга смогла собрать свою магию, смогла оторвать руки от пола и теперь дула на красную кожу ладоней, словно камень ожег их. По мрамору разбегались светящиеся искры.
— Смотри, — потребовал князь, — вряд ли тебе когда-нибудь доведется увидеть подобное. Не хочешь поучаствовать в постановке? Может, выберешь того, кого мы возьмем следующим? — спросил государь, оттаскивая меня от колонны.
Сперва я увидела валяющуюся черную рапиру герцогини. Потом саму Дженнет, которая запрыгнула спину похожему на писаря одержимому, закрывая ему глаза, а Альберт в это время вогнал свои пальцы-лезвия в живот демону. Без всякого, впрочем, толка.
— Нет, они не годятся, — по-своему истолковал мой взгляд затворник. — Может, твоего несостоявшегося жениха? Кстати, барон Астер знает, что ты не собираешься исполнять его волю и уже, если можно так сказать, расторгла помолвку?
— Вы не возьмете Хоторна, — прошептала я, когда государь подтащил меня к каменному трону.
— Почему? — спросил он, без особого любопытства.
— Потому что, если бы вы могли, вы бы его давно вязли. Но вы не можете. А знаете почему? Потому что это Мэрдок скорее застрелится, чем совершит подлость и сделает себя уязвимым для вас. У него свои правила чести и они куда более строгие, чем у остальных. — Я споткнулась о безголового каменного волка и устояла, только схватившись за трон, в который сел затворник.
Аннабэль Криэ медленно отступала от Арирха.
— Заткнись, иначе я… — Князь поднял свой клинок.