Правила первокурсницы

Сокол Аня

— Вы ничего не сделаете, — перебила я, глядя на черное лезвие, — даже сейчас, — я бросила взгляд на Криса, который толкнул одержимого и тот полетел прямо на Гэли, которая склонилась над лежащей матерью, — вы осторожничаете. А ведь вы уже победили! Уже! — выкрикнула, когда он поднес кончик клинка к моему лицу. — Но демоны все равно бегут. — Я вспомнила валяющийся у стены факел. — Вы бежите, кто-то даже предпочитает вернуться в разлом, а не… Интересно, чего вы боитесь?

Я замолчала, потому что затворник коснулся клинком моей щеки.

—

Я много чего боюсь, девочка. Стран полезен, он помогает выжить.

Поверх его плеча я увидела стоящую сбоку от трона Цецилию. Степнячка была единственной, кто не принимал участия в стычке, демоны словно забыли про нее.

— Вы боитесь не закрытия разлома, — едва слышно проговорила я. — Не только закрытия разлома, а чего-то еще…

— А знаешь, я на тебе женюсь, — князь убрал лезвие от моего лица.

— Но…

— Чему ты удивляешься? — Он повернул голову и посмотрел на целительницу, и я поняла, что знал, что она там стоит. — Министры давно уговаривают меня обзавестись наследником. Они уже даже согласны видеть княгиней чужестранку. Думаю, моему новому выбору они только обрадуются.

— Но я же…

— Ты уже замужем? — иронично уточнил он и вдруг рявкнул: — Заканчивайте балаган!

И в этот момент все изменилось. Во второй руке одержимого, что сражался с Кристофером, вдруг появился нож и не просто появился, а затанцевал, ластясь к рукам, как летний ветерок. Демон рывком поднялся, оттолкнув Гэли и, даже не обратив на подругу внимания, поднялся, словно танцор, исполняющий замысловатое па. Я ничего не успела сообразить, как лезвие клинка столкнулось с оружием Оуэна, а сам демон оказался у него за спиной и приставил нож к горлу моего рыцаря.

— Только посмей открыть рот, — прошептал похожий на булочника мужчина. — Не успеешь произнести и звука.

И снова магия против железа, что окажется быстрее, помнится именно в такое положение когда-то поставил меня Альберт.

— Иногда мои ребята любят поиграть и зачастую переигрывают в угоду некоторой театральности, — словно извинился за своего подданного князь. — Но вернемся к вашему замужеству, о котором никто не знает. Как сказала наша уважаемая жрица, вы не приносили обетов в храме богинь. Да и потом, — он улыбнулся и посмотрел на Кристофера, — вдовам не запрещено вновь выходить замуж.

— Нет, — прошептала я и увидела стоящего на одном колене Мэрдока и точно такой же нож у его горла, только держал его барон Эсток.

— Рад бы тебя утешить, да нечем. Муньер умрет в любом случае.

Мистер Миэр подхватил на руки лежащую на полу рыжую, передал ее наемнику, тот сразу отступил к двери. Битва действительно была проиграна, и не нужно быть стратегом, чтобы это понимать. И все же отец Гэли не ушел, он поднял клинок и сделал шаг к Крису. Но из-за колон тут же вышли двое одержимых и очень красноречиво преградили ему дорогу.

Мэри всхлипнула, оторвала руки от светящегося пола.

— Нет!

— Можешь повторять это сколько вам

угодно, моего решения это не изменит. Муньер умрет. Не хочешь поговорить об остальных? Нет? А я хочу. Они отправятся в тюрьму, в ссылку, замуж или на плаху.

— Я не выйду за вас замуж, предпочитаю плаху.

— Уверена? А что скажешь, если плаха будет ждать не тебя, а скажем, графа Астера? Или твоего брата? Матушку? Кажется, ты уже давала богиням обещание выйти замуж за нелюбимого в обмен на жизни родных? Что ты так смотришь, словно у меня выросла вторая голова? Удивляешь осведомленности? Знаешь, это было так забавно, слушать все то, что ты рассказывала Йену Виттерну. Забавно и немного утомительно, какие только глупости не волнуют молодое поколение.

— Демоны ничем не лучше.

— Поясни.

— От вопроса закрытия разлома мы перешли к обсуждению замужества.

— О последнем ты, Ивидель, знаешь чуть больше, чем о закрытия разлома. Или думаешь, что знаешь, не так ли?

«Так», — хотелось ответить мне. — «Именно так».

Мы ничего не знали о закрытии разлома и о том, какой ритуал не завершили. Но кое-кто знал. Например, тот в чьи черные глаза я сейчас смотрела. И тот, кто был пленником этой черноты. Вот если бы могли спросить…

Пораженная внезапной мыслью я вгляделась во тьму и заговорила, но не с демоном, а с тем чье тело он надел. Когда Гэли закричала: «мама», ее услышали. Возможно, есть шанс и у меня. У всех нас.

— Мы не знаем, но знаете вы. — Я оперлась о каменную голову змея. — Помогите нам, государь, — попросила я. — Помогите пока не поздно. — Я бросила взгляд на дыру в потолке, луны все еще были там. Пока были.

— Видит разлом, я пытался сохранить им жизнь. — Князь встал и схватил меня за плечо. — Никто не сможет сказать, что я немилосерден.

«Он не знает такого слова», — сказал кузен, сидя в камере.

— Арирх!

— Государь? — тут же откликнулся одержимый, у его ног неподвижно лежала жрица.

— Не разговаривай с этой тварью, Ивидель! — раздался голос Альберта.

Я повернула голову и увидела, что кузен и герцогиня тоже проиграли свой бой. Железнорукий лежал на полу, его держали сразу двое одержимых. А тот, что походил на писаря, прижимал к себе Дженнет, нарочито грубо прижимал, не давая вырваться, чему немало способствовал нож у ее бока.

— Я никуда не сбегу, — процедила герцогиня.

— Позвольте вам не поверить, — ответил одержимый в фуражке.

Демоны действительно перестали играть с нами. И пусть многие из них сбежали, осталось еще достаточно, чтобы научить уму разуму нескольких неразумных учеников.

— Чересчур правильного орла в каземат, железнорукого и волка убить, с остальными поступайте по своему усмотрению, — отдал приказ затворник.

— А леди Астер? — Арирх перевел взгляд на меня.

— А леди Астер отправиться в мои покои. Завтра я торжественно «верну» ее родным и как ее спаситель попрошу руки.