Правила плохого тона для начинающих
Шрифт:
– Нет, рассказывай, - попросила, взглянув на парня. Мне действительно было интересно узнавать о его жизни. Особенно о том, почему его взяли в нашу школу. Да, меня не изменить.
– Сань, ты меня смущаешь, - засмеялся Максим. – Рассказывать особо нечего. Потом мне снова сорвало крышу, и я свалил на два года сразу после окончания пятого курса. Вернулся, когда начались проблемы с Настюхой. У отца бывшая одноклассница директрисой в школе служит, так что взяли меня без проблем. – Так вот почему Коновалова так его защищает! Раньше бы меня это возмутило, но сейчас уже всё равно. – Ну, как-то так я оказался в вашем дурдоме,
– А на что ты жил, пока не работал в школе? – поинтересовалась, краснея от смущения. Алкоголь слишком развязал мне язык, неприлично задавать столько вопросов.
– Участвовал в гонках, - равнодушно ответил Макс, притягивая меня к себе за талию. – За первое место неплохие бабки срубить можно, а я редко прихожу вторым. Хотя, это скорее для удовольствия, вознаграждение – просто приятный бонус.
– Но это же опасно, - пробормотала, неосознанно теснее прижимаясь к нему, уткнувшись носом в грудь.
– А ты за меня беспокоишься? – улыбнулся брюнет, слегка отстраняясь, заглядывая мне в глаза.
– Я… ну, я… я… - замялась, не решаясь признаться, что действительно беспокоюсь. В конце концов, мы не так давно знакомы, чтобы я могла испытывать к нему такие чувства.
– Сань, а ты никогда не хотела поорать? – неожиданно задал вопрос Максим, избавляя меня от необходимости отвечать.
– Поорать? – удивилась, скептично посмотрев на брюнета.
– Просто выкрикнуть что вздумается, но так громко, чтобы все услышали, - пояснил он, отпуская меня. – К примеру… AC|DC рулят! – закричал, перегнувшись через бетонное ограждение. Я залилась краской, с трудом преодолев желание закрыть лицо руками. Это ведь действительно мог слышать кто-нибудь. Три часа ночи! Все давно спят, а тут такое… - Давай, Саня, это весело.
– Не могу, - помотала головой я, обнимая себя руками. – Сейчас все сбегутся, вызовут милицию…
– Да, Санёк, менты только и ждут, пока ты заорёшь, - со смехом проговорил Князев, сзади обнимая меня за талию и прижимая спиной к своей груди. – Попробуй, втянешься. Я сплю голым! – крикнул почти возле моего уха, от чего я ещё больше покраснела. Господи, зачем людям это знать? Зачем мне это знать?
– Ты чокнутый извращенец! – воскликнула, не выдерживая, пытаясь высвободиться из его объятий.
– Молодец, Саня, учи новые слова, - одобрил Макс, уткнувшись носом мне в волосы. – А лучше кричи их.
– Ты больной, - повторила громче, хоть самой уже становилось смешно. – Педофил несчастный!
– Очень даже счастливый педофил, - фыркнул Максим, касаясь губами моей шеи, вызывая этим дрожь по всему телу. – Ещё что-нибудь давай, только громче.
– Я… я свободна! – заорала вдруг так, что заболело горло, сама подивившись своей смелости.
– Я разговариваю во сне с Кобейном! – вторил Князев, от чего чуть не заложило уши. Боже, и с кем я связалась?
– Это самый счастливый день в моей жизни! – решила не отставать я, сорвав голос от крика, но ничуть об этом не жалея.
– Говорил же, что втянешься, - довольно напомнил парень.
– Спасибо, - прошептала охрипшим голосом, повернувшись к нему. – Это всё так… круто.
– Это ещё не самое крутое, чем можно заняться на крыше девятиэтажки, - соблазнительно улыбнулся Максим.
– Например? – прищурилась я.
– Например, - протянул он, склонившись ко мне ближе и почти касаясь губами губ, - побросать
– С кем я связалась, - рассмеялась, притягивая его к себе за воротник рубашки и самостоятельно целуя.
Мы ещё долго пробыли на крыше. Смеялись, кричали и… целовались. Встретили рассвет, и только тогда спустились в квартиру Максима. Я переоделась в выданную им футболку и почти сразу уснула, завалившись на расстеленную парнем кровать, которую он мне любезно предоставил, а сам ушел спать на диван. Этот день действительно был для меня самым счастливым, и я никогда не забуду то чувство свободы, окутавшее меня рядом с Максом на высоте девятиэтажного здания.
========== 15. Педофил несчастный! ==========
Когда проснулась, то даже не сразу поняла, где нахожусь. Я лежала на односпальной кровати, а вокруг меня была маленькая комната, где из мебели стояли только: письменный стол, стул, шкаф и большое кресло, расположенное в углу. Единственное окно закрыто плотно задёрнутыми шторами. Стол завален дисками с музыкой, на стуле мужская одежда… Это явно не похоже на мою спальню. Только спустя пару минут сообразила, что провела эту ночь в комнате Максима. В голове тут же начали всплывать обрывки воспоминаний, и я невольно залилась краской, думая об этом. Я целовалась на крыше со своим учителем литературы! Как такое может быть? До вчерашнего вечера я вообще никогда и ни с кем не целовалась, а тут… Что на меня нашло? Боже, я ведь ещё и всякую ерунду орала… с высоты девятиэтажки… Пару дней назад осудила бы любого за все те выходки, что позволила себе вчера рядом с Максимом, но сегодня понимаю – если выпадет возможность, я, не раздумывая, проделаю всё это ещё раз. Вчера я впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему живой, и эти ощущения ценнее всего на свете.
Я откинула одеяло, увидела на себе футболку Макса и невольно улыбнулась. Снова для меня вся прелесть в мелочах. Максим вот вроде бы и не делает ничего такого особенного, но в каждом его поступке чувствуется забота. Теперь становится даже немного стыдно, когда вспоминаю, как ненавидела его в первые дни знакомства. Успокаиваю себя лишь тем, что это была старая Александра, а новая Саша уж точно не такая зануда. Всего лишь несколько дней, а будто бы прожила больше, чем за все шестнадцать лет своей жизни.
Вышла из комнаты, и хотела уже было пойти в ванную, но меня привлекли ароматы кофе и яичницы из кухни. Поколебавшись пару секунд, направилась туда. Максим стоял спиной к двери и увлечённо жарил яичницу, запах которой и заполнял небольшое помещение. Сегодня парень был в одних серых джинсах, оставив мне обнаженную спину на обозрение. Первое, что бросилось в глаза – татуировка в виде сокола, расправившего крылья, начинающаяся от шеи и заканчивающаяся ниже лопаток. Я невольно смутилась, сообразив, что беззастенчиво рассматриваю ничего не подозревающего парня. Собиралась уже выйти из кухни, но Максим вдруг обернулся. Моему взору предстали накачанный торс и ещё несколько татуировок. Первая из них была на груди, почти там, где расположено сердце. Она представляла собой Феникса, летящего ввысь. Вторая – горящий череп на левом предплечье. А третья являлась надписью на латинском языке: «Imperare sibi maximum imperium est» и тянулась вдоль внутренней стороны запястья правой руки. Я ещё не изучала латынь, поэтому не смогла разобрать вытатуированную фразу.