Правила плохого тона для начинающих
Шрифт:
– По-вашему, нужно с детства позволять людям курить и употреблять алкогольные напитки? – не выдержала я, вставая с места.
– Не позволять, а давать право выбора, - исправил Князев, снова обращая на меня внимание. – Тупо навязывать другому свою волю, потому что обязательно появится кто-то, кто сломает эту систему, нужно лишь слегка умерить контроль, и всё полетит к чертям.
– Думаю, у вас неправильные представления о человеческой психологии, - проворчала я, усаживаясь на место.
– Посмотрим, - вдруг загадочно улыбнулся парень.
Я хотела было спросить,
– Максик, прости, опоздала, - виновато произнесла она, демонстративно целуя Князева в щёку. Судя по тому, как на пару секунд изменилось выражения его лица, он этого явно не ожидал, но поспешил скрыть замешательство, и кроме меня этого, похоже, никто не заметил.
– Учитесь, девчонки, как извиняться нужно, - ухмыльнулся Максим. – Рыжуля, считай, что тройка по литературе у тебя уже есть.
– А хотите я вас ещё куда-нибудь поцелую? – предложила Наумова, соблазнительно прикусывая нижнюю губу. Мне стало противно. Разве можно так себя вести? Это ведь как минимум просто дёшево.
– Рыжуль, ну не при свидетелях же, - фыркнул парень, без особого интереса за ней наблюдая.
– Так давай вечером встретимся, - предложила девушка, почти улёгшись грудью на стол. Я едва сдерживалась, чтобы не выйти из класса и не наблюдать эту отвратительную картину. – Ты мне ещё неделю назад свидание обещал.
– Рыжуля, я смотрю, ты так и хочешь меня под статью подставить, - с усмешкой покачал головой Максим. – Ну, раз обещал, то часиков в пять за тобой заеду, окей?
– Окей, - заулыбалась Света, взяла ручку и быстро черканула что-то в его блокноте. – Вот, это мой номер телефона, позвони.
– Замётано, - кивнул Князев, и Наумова со счастливым видом прошагала к своей парте. – Может, кто-нибудь хоть музыку врубит, чего в тишине тухнем?
– У меня есть хорошая песня, - засуетилась Света, доставая из сумочки свой мобильный телефон. – Вот, это последний хит Оли Поляковой, - с этими словами она включила какую-то незамысловатую мелодию, а потом пошли и слова, в которых я не обнаружила ни смысла, ни логики. Лучше бы я включила отрывок из пьесы Чайковского. Из моих одноклассников тоже бы никто ничего не понял, но и мозг бы ломать так сильно не пришлось.
– Харе, - скомандовал Князев спустя несколько секунд.
– Тебе не понравилось? – опечалилась Света, всё же выключая песню.
– Рыжуль, если кто-то спросит, есть ли у тебя хорошая песня, лучше спрячь это и больше никогда никому не показывай, - посоветовал парень, - целее будешь. Музыка – это явно не твоё.
Света недовольно нахмурилась, спрятав мобильник обратно в сумку.
– Я смотрю, от хренового вкуса не только Сане лечиться надо, - вздохнул Максим, включая на своём телефоне уже знакомую мне песню Nirvana – «Smells Like Teen Spirit».
После урока я дождалась, пока все выйдут на перемену и решительно подошла к Князеву, который спокойно заполнял журнал.
– Максим Андреевич, вы действительно собрались идти на свидание с Наумовой?
– тихо спросила я, от волнения переминаясь с ноги на ногу.
–
– Нет, конечно, - буркнула, невольно краснея от смущения. – Просто Света же несовершеннолетняя, к тому же, ваша ученица, это непедагогично!
– Сань, давай ты не будешь учить меня жизни? – попросил Князев, скрестив руки на груди. – За пределами школы я свободный человек и делаю, что хочу.
– Да он и в школе-то себя особо не ограничивает. – В пятницу, кстати, нормально с танцулек своих добралась? – неожиданно спросил он.
– Вам какое дело? – хмуро отозвалась я.
– Может быть, я за тебя волнуюсь, - произнёс Максим, и в его голосе я вдруг не заметила насмешки.
– За себя волнуйтесь, - проворчала, поворачиваясь к выходу, - вам же статья грозит за совращение.
========== 9. Я всегда к твоим услугам ==========
Урок литературы прошел как обычно. Максим постоянно подшучивал над учениками, незаслуженно ставил оценки и снова курил, что всё больше меня раздражало. Если он и дальше будет себя так вести, я пожалуюсь в министерство образования, уж там его точно накажут за все выходки, особенно за отношения с несовершеннолетней ученицей.
Занятия в школе прошли на удивление быстро, я даже и не заметила, как время пролетело. Учителя всё ещё относились ко мне снисходительно, но уже не так сильно боялись вызывать к доске, как в пятницу.
Сидя на русском, который был предпоследним уроком, вдруг ощутила, что у меня кружится голова. Я и так с утра чувствовала себя не слишком хорошо: першило в горле и немного знобило, но старалась не обращать на это внимания. Учёбу ведь никто не отменял. Отпрашиваться в медпункт не стала, решив, что всё само пройдёт, просто несколько раз зажмурилась и подпёрла голову рукой, но это тут же заметила преподавательница.
– Александра, тебе нехорошо? – забеспокоилась она. Ну вот, теперь все снова будут говорить о том, что я переучилась.
– Нет, всё в порядке, - спешно ответила и снова зажмурилась, чтобы не видеть, как жутко вращается классная комната.
– Титов, отведи Белозерову в медпункт, - распорядилась Татьяна Алексеевна.
– Почему всегда Титов? – забурчал мой одноклассник, вставая с места и направляясь к моей парте. – Идём, чего сидишь?
– Помоги ей, Титов! – возмутилась женщина, пока я упрямо сидела за партой. Не пойду ни в какой медпункт.
– Не надо, со мной всё хорошо, - возражала я, пока Витя дёргал меня за запястье, стараясь поднять с места. Он мне руку так оторвёт!
– Со здоровьем не шутят, Белозёрова. Так что немедленно в медпункт! – скомандовала Татьяна Алексеевна, и на этот раз мне пришлось подчиниться.
Мы вышли из класса. Парень осторожно придерживал меня за талию, пока я отчаянно пыталась доказать, что могу идти сама, вырывалась вперёд и чуть ли не падала, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Опа, хилый, ты куда Саню тащишь? – услышала я знакомый голос, что заставило открыть глаза, чтобы увидеть прямо перед собой ухмыляющегося Максима Андреевича. Только его не хватало. – Мне, значит, нельзя, а тебе можно?