Правила подводной охоты

Теплый ветер шумел над головой, не давая по звуку определить путь отхода противника. Я раздвинул траву и, подтягивая карабин за гарпун, прополз чуть вперед.

— Стой! — Вовка Лукич ухватил меня за штангу боевого каркаса. — Заметят!

— Не учи ученого! — фыркнул я.

Новая позиция позволяла целиком разглядеть поляну, где по траве катились волны, как в океане. Таких ровных проплешин между деревьями было множество. Леся говорила, что они возникли от воздушных

взрывов последней войны. Я ей верил хотя бы потому, что земля в подобных местах была утрамбована, а за пределами круга — рыхлая, часто изрезанная оврагами и промоинами.

Из-за облака выглянуло солнце и блекло отразилось в центре поляны.

— Кажется, мину оставили, гады, — повернулся я к Вовке.

— Идиот, — буркнул Лукич и подполз ко мне ближе, отцепляя от каркаса бинокль. — Может, это оплавленный камень блеснул.

— Это у тебя вместо головы камень! — недовольно ответил я, выхватывая бинокль у него из руки.

Мина была самодельной, это понятно, но каждый охотник знает, что от такой штуки можно ждать любых гадостей, тогда как вылупившегося зверя можно обезвредить по каталогу Вершинского.

— Ну, что там? — нетерпеливо заерзал Вовка.

— Вертится на месте. Железная.

— Понятно, — нахмурил брови напарник, принимая у меня бинокль и придвигая окуляры к глазам. — Лазером щупает. Как только чиркнет по одежде, датчик отреагирует на пятнышко и активизирует детонатор.

Он был лучшим сапером в нашей команде, поэтому мне и в голову не пришло сомневаться в его теории.

— И что делать? — глянул я на него.

— Весла сушить. Это хорошая мина, и лучше ее обойти. — Он вновь приложил бинокль к глазам. — На краю поляны есть небольшой овраг. Можно пролезть по нему.

Идея с разминированием меня привлекала больше, но я не хотел перечить здравому смыслу. Мы тихонько перебежали к оврагу и поползли, вминая локтями влажную глину. Посредине овраг перегородила большая мутная лужа, и, переползая через нее, мы извозились, как черти. Лукич тихо бурчал, я двигался молча, цепляя гарпуном редкие стебли травы.

Вдруг я различил впереди тихий шлепок. Что-то упало в грязь.

— Засада? — вздрогнул я, готовый к обороне.

— Лежи! — Вовка вжал меня в глину. — Не вздумай поднять голову из оврага! Там мина!

Сердце у меня вздрогнуло, как перепуганный зверек в клетке.

— Они знали, что мы полезем через овраг, — сквозь зубы прошипел я. — Надо было обезвреживать мину!

— Отходим, — шепнул напарник, пятясь мимо меня. — Еще поглядим, кто кого сделает!

Получилось, что я прикрываю отход. Ползать задом у меня выходило плохо, а на корточках ничего, но это отнимало огромное количество сил, ноги моментально затекли и двигались заторможенно. Зато я вовремя заметил противника.

— Лукич, они сверху! — крикнул я, разглядев на краю оврага тень человеческой

фигуры. — Мина была обманкой!

— Вот гады! — с досадой выдохнул напарник.

Я взвел карабин. Наша позиция оказалась не из лучших, но погоня была завершена, и теперь многое будет зависеть от нашей сноровки. Взяв на прицел тень на краю оврага, я был готов выстрелить, как только фигура появится на фоне неба.

Но их было двое — я услышал короткий хлопок, и мне в лицо полетели алые брызги с Вовкиного плеча. Вторая пуля попала напарнику в грудь и сразила его наповал. Леденящий испуг овладел мной. Мне бы развернуться и всадить гарпун в неприятеля, а я рванул вперед, петляя по оврагу, словно заяц. Две пули мелькнули мимо меня, влажно вонзившись в глину.

Было понятно, что я обречен, что поверху бежать значительно легче, чем путаться в траве и вязнуть в грязи оврага. Но адреналин не позволял мне думать об этом, и я выжимал из своего организма все, на что был способен. Вновь за спиной хлопнуло, но и в этот раз пуля скользнула стороной.

Мои нервы не выдержали. Не видя цели, я развернулся и дернул спусковой крючок карабина. Гарпун со звоном покинул ствол и ударил в грудь одного из противников.

— А-а-а! — протяжно выкрикнул он, соскальзывая на дно оврага.

Дрожащими руками я рванул с боевого каркаса второй гарпун и запихнул его в ствол. В общем-то, мне не оставили выбора — только драться. Грязный, перепуганный, я вылез из оврага, опасаясь в любой момент получить пулю из-за ближайшего дерева. Ветер кидал мне пыль в глаза, но, к моему облегчению, поляна была пуста.

Дрожа от возбуждения, я шагнул к лесу, и тут же из ближайших кустов раздался характерный хлопок. Пуля чиркнула по листве и ударила меня в грудь, забрызгав красным вымазанную в грязи рубашку.

— Черт! — выкрикнул я, но решил не падать. Ни к чему театральные эффекты, когда ясно, что битва проиграна. — Это не честно!

— Что именно? — выглянула из-за кустов Леська, поигрывая ружьем.

— На самом деле должны побеждать охотники, а не пираты!

— Кто же виноват, что вы оба такие копухи? — пожала плечами Леська. — Меня раньше возьмут в охотники, чем кого-то из вас.

— Девок в охотники не берут, — буркнул я.

— Тебе-то почем знать?

— Не должны брать.

— Должны, не должны. Гадалка. Эй, Вадик! — она присела над краем обрыва, подавая руку напарнику. — Ты тоже хорош! От такого копухи гарпун получить!

— Да он драпал, как заяц! — Вадик был из нас самым старшим и проигрывал неохотно. — Кто мог подумать, что он пальнет с разворота?

— В бою некогда думать, — наставительным тоном заметила Леська. — Высовываться надо меньше, тогда не придется изображать дохлятину.

— Помогите кто-нибудь вылезти! — долетел снизу призыв Лукича.