Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга V
Шрифт:
Кстати, известно, что Венеция стоит на древних деревянных сваях. Причем уже несколько сотен лет. Возникает интересный вопрос: из какого дерева эти сваи? По некоторым сведениям, они из сибирской лиственницы, которая не гниет в воде. Но если это действительно так, возникает еще более интересный вопрос: каким образом основатели Венеции были связаны с Сибирью? В скалигеровской хронологии подобный факт выглядит нелепостью. А в свете исследований Флоринского и нашей реконструкции все абсолютно естественно. К сожалению, мы не нашли в литературе сведений о том, какое именно дерево использовалось для свай Венеции. Было бы любопытно поглубже разобраться в этом.
И.С. Глазунов пишет далее: «Помню, как в Германии, точнее, в ГДР, где я работал над воплощением сценических образов „Князя Игоря“ и „Пиковой дамы“, меня неудержимо влекло на знаменитый
От себя добавим следующее. В свете наших изысканий становится понятным, почему историки и археологи весьма неохотно обращаются к вопросу о былом присутствии славян в Западной Европе, Малой Азии и т. д. Хотя историки и убедили общественность, что это славянское присутствие имело место «очень-очень давно», но как профессионалы они должны понимать, что такое удревнение находок на самом деле искусственно. И что в действительности многие из славянских, находок в Европе, очевидно, относятся к средневековью. Поэтому, вероятно, они и стараются как можно реже затрагивать больное место скалигеровской истории.
И.С. Глазунов: «Будучи на острове Рюген и узнав об археологических раскопках, я поспешил познакомиться с молодыми археологами, студентами Берлинского университета… Один из них… сокрушенно покачав головой, сказал: „Как жалко, что вы опоздали!..“ „Почему опоздал?“ — удивленно спросил я. Молодой человек рассказал мне, что несколько дней назад они откопали славянскую деревянную ладью IX века (датировка эта, конечно, скалигеровская — Авт.) и за ненужностью вчера снова засыпали ее землей. „Как?.. Зачем вы это сделали?“ Молодой археолог уклончиво ответил: „А кому она нужна?“ — „Как кому? — Я не мог прийти в себя от изумления. — Ну, послали бы в Москву!“ Посмотрев на меня серыми глазами викинга, немецкий юноша отвел взгляд: „Москва этим не интересуется“. „Ну, как же, помилуйте, у нас есть знаменитый историк и археолог академик Рыбаков“. Викинг нахмурил загорелый лоб: „Мы знаем имя геноссе Рыбакова от нашего руководителя, ученого с мировым именем геноссе Германа. Наше дело копать, а результаты находок докладывать профессору“. Будучи в глубоком волнении, я спросил у моего нового знакомого, какие же самые интересные находки были обнаружены немецкой экспедицией. Потомок тевтонов пожал плечами и произнес раздраженно фразу, которая врезалась в мою память на всю жизнь: „Здесь все до магмы славянское!“».
Затем И.С. Глазунов рассказывает о своем разговоре в Берлине с заместителем профессора Германа. Тот сообщил следующее: «Могу вам сказать одно, что у нас в ГДР существует огромный склад, набитый славянской археологией и древнейшими книгами, написанными по старославянски. После окончания войны мы многое свезли в это хранилище, и до сих пор никто в нем не копался».
На вопрос И.С. Глазунова, есть ли там славянские книги, написанные на деревянных дощечках, последовал ответ: «Может быть, и есть… но никто из ваших советских или наших ученых не проявлял пока к этому интереса».
Любопытно сообщение И.С. Глазунова, ярко свидетельствующее о том, что славянские археологические находки в Германии, например, по-видимому, нельзя целиком отнести к глубочайшей древности, поскольку остатки старого славянского населения живут в Германии до сих пор. И.С. Глазунов приводит обращенные к нему слова «писателя и публициста Дмитрия Анатольевича Жукова, известного своим интересом к русской и старославянской культуре». «А ты не посетил… представителей последнего славянского племени сорбов?.. Все, что осталось в Германии от славян, — это небольшое племя сорбов, их в ГДР, правда, никто не обижает. Мне как лингвисту и знатоку южнославянских наречий было очень интересно поговорить с ними». Это единственное известное нам свидетельство того, что в Германии до сих пор, на своих землях, живут славяне — сорбы. Похоже, что сорбы — это легкое видоизменение слова сербы.
Еще одно замечание. Даже те добросовестные ученые, которые пытаются осмыслить явные следы широкого распространения одних и тех же старых славянских предметов, обнаруживаемых при раскопках по всей Евразии, пытаются отыскать в скалигеровской хронологии место, куда можно было бы «втиснуть» весь огромный славянский
8. «Где ты, поле Куликово?» в Тульской области
В «Российской газете» за 6 июля 1995 года была напечатана статья Николая Киреева под символичным названием «Где ты, поле Куликово?» В ней рассказывалось о продолжающихся уже много лет безуспешных попытках археологов отыскать какие-либо следы Куликовской битвы в Тульской области, куда ее отправили романовские историки. Мы процитируем выводы автора этой статьи: «Сотрудники Тульской археологической экспедиции вместе с коллегами из Государственного Исторического музея проводят раскопки Куликова поля с 1982 года. Обнаружено и исследовано более 350 археологических памятников. Восстановлены общая картина облика поля на протяжении трех тысяч лет… флора, фауна, почва… Специалисты для изучения 70-километрового коридора… использовали не только геомагнитную съемку. Здесь были прокопаны сотни метров траншей. Местность в прямом смысле слова прочесывали солдаты и школьники. Приглашали даже экстрасенсов. Однако за годы поисков не было найдено ни одного важного предмета, позволившего бы достоверно утверждать, что битва происходила именно в северной части поля рядом с деревней Хворостянкой и рекой Смолкой… А вот на этот раз археологи были оснащены новейшими американскими металлоискателями фирмы „Фишер“. Приборы позволяют обнаруживать металл на глубине до 30 сантиметров, устанавливать его тип. Результат не замедлил сказаться: уже за первую неделю в районе Зеленой Дубравы был найден наконечник стрелы. У деревни Хворостянка — еще несколько, в том числе от бронебойной стрелы, а также поясные прядки, входившие в снаряжение воина. Работы продолжаются».
Итак, нашли один наконечник стрелы, плюс еще несколько, плюс поясные прядки. Это — слишком мало для места крупнейшей битвы. Напомним нашу точку зрения по данному вопросу, сформулированную и обоснованную во 2-й книге настоящего издания. По-видимому, настоящее поле Куликово находится в Москве, а захоронения в Старо-Симоновом монастыре и в Кремле без преувеличения огромного количества воинов, вероятно, являются братскими могилами павших в Куликовской битве во время гражданской войны в Руси-Орде.
Нам скажут: Куликовская битва произошла на Дону, а не на Москве-реке. Но раньше слово Дон или Дунай использовалось вместо названий самых разных рек. М.Б. Плюханова пишет: «Самый яркий… пример… — использование гидронима „Дунай“ в славянском фольклоре для наименования крупных славянских рек — Дона, Днепра, Москвы-реки и др.». Поскольку Москва-река, как мы видим, также называлась Дунаем или Доном (Дон и Дунай фактически одно и то же слово), то «Дон» Куликовской битвы вполне может оказаться Москвой-рекой. Потом это было забыто.
9. Османский = атаманский полумесяц на картинах Иеронима Босха
Обратимся к полотну известного нидерландского художника Иеронима Босха (ок. 1450–1516) под названием «Се человек», хранящемуся в Институте искусств Франкфурта-на-Майне (Германия). На картине изображен известный евангельский сюжет — суд Пилата над Христом. Но события разворачиваются явно в средневековом городе. Более того, на картине выписана одна яркая деталь, позволяющая определить, в каком именно городе. С одной из городских каменных башен свисает красный флаг с полумесяцем. Кроме того, на переднем плане один из воинов держит секиру, украшенную изображением полумесяца. Но полумесяц — известный османский символ, а красное знамя с полумесяцем — это османский = атаманский флаг. Возможно, город на полотне Босха — Константинополь? Наше предположение подтверждается и тем, что полумесяц был древним, еще до-османским символом самого города Константинополя. Об этом сказано, например, в энциклопедии «Знаки и символы». На это же указывает и турецкий историк Джелал Эссад, сообщая, что султан Магомет II в 1453 году впервые добавил звезду к полумесяцу, являвшемуся символом Древней Византии: «Как официальную эмблему государства, султан принял полумесяц, Знак Древней Византии, и прибавил к нему звезду».