Правильное решение
Шрифт:
Взглянула на список вызовов она из чистого любопытства, не собираясь перезванивать: и тело, и разум отчаянно требовали отдыха, а нервы - успокоения, которого уж точно не даст разговор со взволнованными близкими. Посторонние на этот номер не звонили с тех пор, как чандриллианка начала карьеру в Сенате.
На экране высветилось текстовое сообщение от Сейли Маннэа. Мон слегка улыбнулась: к этой малышке, дочери своей подруги и, по совместительству, контакта в директорате "Технологий Санте/Сиенар", сенатор питала искреннюю привязанность. Даже жаль, что они вряд
Однако с первых же строчек стало ясно, что Сейли в этом сообщении принадлежит только номер.
"Здравствуйте, тетя Мон. Мне ведь еще можно вас так называть? Простите, если нет. Я хотела попросить прощения за все, что вам вчера наговорила. Я очень расстроилась и испугалась тогда, но теперь мне кажется, что в чем-то вы были правы. Кажется, мне все-таки нужна ваша помощь. Вы что-то знаете про то, что случилось два года назад. Боюсь, кроме вас никто мне правды не скажет. Если вы все еще хотите мне помочь, я буду ждать вас сегодня там же, где мы встречались вчер а, в 19:00. Не звоните мне, мой комлинк могут отслеживать и прослушивать. Исанн".
Мон перечитала письмо несколько раз, но так и не смогла понять, было ли оно составлено самостоятельно, или же под диктовку. Девочка, похоже, волновалась, когда писала его... но разве не будет ребенок волноваться, набирая сообщение-приманку под контролем грозного отца?
Мон немного покрутила комлинк в руках, раздумывая: а не рискнуть ли? С Исанн в качестве заложницы ее шансы на выживание многократно повышались...
...Или снижались до нуля, если малышка принесет в кармашке платьица маячок, а на хвосте - отряд спецназа.
От Арманда Айсарда можно было ожидать всего, что угодно. Особенно сейчас.
"Прости, детка, - с искренней грустью подумала Мон, стирая сообщение.
– Планы изменились. Мне бы сейчас помочь самой себе..."
* * *
– Исанн, с тобой точно все в порядке?
Девочка бросила на гувернантку угрюмый взгляд и, молча кивнув, отвернулась. Какой это одинаковый вопрос по счету, пятый за последний час? Когда же до этой женщины дойдет, что Исанн не хочет с ней разговаривать, да и видеть тоже?
Сегодня мадам Дереле раздражала ее больше обычного. Постоянно крутилась поблизости, не позволяя остаться в одиночестве ни на минуту. Хотелось накричать на нее или сказать что-нибудь гадкое, чтобы назойливая воспитательница растеряла свое напускное сочувствие и убралась куда подальше. Но не уйдет ведь, а только раскудахчется хуже прежнего. Исанн уже попросила оставить ее в покое - причем вежливо попросила, улыбнулась даже!
– а гувернантка чуть ли не в слезы ударилась от жалости к "бедному ребенку" и заставила выпить какую-то таблетку. Исанн, правда, эту гадость украдкой выплюнула: после вчерашнего сна она стала очень настороженно относиться к лекарствам, особенно к тем,
Надо сказать, настороженно относиться она начала абсолютно ко всему в родном доме. А точнее - ко всем. К гувернантке, которую и прежде считала слишком заботливой и милой для наемной работницы. К охране, которую до этого даже не замечала: ну стоят себе вооруженные ребята в бронежилетах по периметру дома и у входов в пентхаус, ну и пусть стоят... а теперь они стали казаться какими-то зловещими, будто стража в тюрьме. Но они не были и в половину такими зловещими, как телохранители Исанн, Джейс и Элдбер. Раньше бывшие спецназовцы даже нравились девочке: с ними можно было поговорить об оружии и разных планетах, а если мило похлопать глазками и принести угощение с кухни - то и об их боевом прошлом, спецоперациях и забавных случаях на службе.
Только сейчас Исанн начала осознавать, что на самом деле значили те захватывающие дух рассказы. Что милые, немолодые уже люди, которых она наедине называла "дядями" и таскала им свежую выпечку с чаем или кафом, были способны убить человека и не поморщиться. Что они с готовностью выполнят любой приказ ее отца, каким бы страшным он ни был. Абсолютно любой.
Если бы ей сказали об этом раньше, она бы только пожала плечами и отмахнулась: "Ну они же папины приказы выполняют, а не чьи-то еще".
Но раньше - а вернее сказать, еще вчера, - Исанн не боялась папу.
Девочка встрепенулась, почувствовав мягкое прикосновение к плечу. Скосив глаза, она увидела Сибиллу, опустившуюся рядом с ней на колени и смотревшую так сочувственно, будто ей действительно было до подопечной какое-то дело.
– Детка, ну что случилось?
– негромко спросила она, нежно проводя по щеке Исанн тыльной стороной ладони.
– Не отмалчивайся, пожалуйста. Я ведь беспокоюсь за тебя, пойми. И твой папа тоже. Ты так нас вчера напугала...
"Нас. Ага, конечно... папа наверняка понял, что со мной ночью творилось. Иначе бы Сибилла так вокруг меня не увивалась и не пыталась подсунуть успокоительное, чуть только я не так на нее посмотрю".
– Ничего не случилось, мадам Дереле, - Исанн насилу выдавила улыбку - и хоть обычно такое притворство получалось у нее без труда, сейчас рот аж свело от напряжения.
– Я просто не выспалась немного из-за кошмаров... я за папу очень волнуюсь, понимаете?
– добавила она почти искренне.
За отца девочка и в самом деле волновалась - несмотря ни на что. Да, ей было страшно и больно думать о том, что он сделал с мамой... и может сделать с ней, когда поймет, что дочка помнит больше положенного. Но куда ужаснее была мысль, что он не вернется. Что до него доберутся джедаи или Артемиус, или подосланный кем-то из Делегации наемный убийца.
Исанн изо всех сил заставляла себя не думать об этом - потому что стоило ей увлечься подобными размышлениями, и она вновь превращалась в маленькую никчемную девочку, которая только и может, что трястись, забившись в уголок, и ждать помощи и защиты взрослых. А Исанн ненавидела быть такой.