Правильный лекарь 6

Измайлов Сергей

– Иосиф Матвеевич? – удивился, увидев Гартмана, Корсаков. – А вы здесь какими судьбами?

– Здравствуйте, Борис Владимирович, – грустно улыбнулся неожиданной встрече со старым знакомым главный знахарь скорой. – Да вот, с супругой. Опухоль в лёгком большая, а помочь толком никто не может.

– Не переживайте, Иосиф Матвеевич, – сказал Корсаков, крепко пожимая ему руку. – Александр Петрович должен справиться, я тут уже всякого насмотрелся. Ох, я Маю Абрамовну сразу и не узнал.

– Борис Владимирович, давайте начинать, – перебил я их беседу.

– Извините, Александр Петрович, – виновато пожал плечами Корсаков. – Мы просто давно знакомы

с Иосифом Матвеевичем. Я сейчас всё сделаю. Мая, расслабьтесь и дышите ровно. Александр Петрович, приступайте.

– Света, следи пожалуйста за пульсом и давлением, – сказал я медсестре и начал работать.

Как и собирался, начал с крупных бронхов, стараясь хоть частично восстановить их проходимость. Краем глаза посматривал на капельницу. Когда я увидел, что энергия в ядре снизилась до половины, Света поменяла на штативе флакон, поставив второй. Проблем с пульсом и давлением не отмечалось, это хорошо. По итогу мне удалось частично восстановить проходимость долевых и сегментарных бронхов верхней и средней долей лёгкого, но заработала лишь небольшая часть спавшейся лёгочной ткани.

Пожалуй, здесь на сегодня хватит. Попытаюсь убрать метастаз в головном мозге и на сегодня закругляемся. Ещё раз просканировал всю голову, но других очагов не обнаружилось. Узел размером с фундук сидел в левой височной доле. Это гораздо лучше, чем в стволе мозга, тогда последствия могли бы быть гораздо тяжелее.

Я приложил ладонь к виску женщины и постарался провести к образованию тончайший пучок магической энергии так, чтобы минимально воздействовать на кору мозга. Хотя бы через одну и ту же точку, которую я для себя наметил. Я ведь понятия не имею, как отреагируют на это вмешательство нейроны серого вещества, поэтому постараюсь затронуть минимальное их количество. Если они даже не переживут такого вторжения, то погибнет очень мало, сравнимо с микроинсультом, который зачастую люди переносят на ногах, даже особо не обратив на это внимания.

Ещё пара минут и узел в височной доле уничтожен полностью. Как я и боялся, в веществе мозга образовался тонкий канал, уничтожив нейроны и их отростки на своём пути. Зато их и правда погибло незначительное количество, остался канал для оттока продуктов распада образования. Функционально эту небольшую потерю пациентка и не заметит, а оставлять метастаз в черепной коробке, где нет лишнего места, однозначно не вариант.

– Всё, Борис Владимирович, будите, – сказал я, глядя на него сквозь расплывающиеся зелёные круги. Опять не рассчитал. Жаль в шкафу на полке нет запасного ядра, сейчас заменил бы, как аккумулятор в автомобиле, и вопрос исчерпан. А разряженное ядро было бы неплохо тем временем подключить к зарядному устройству.

– Вы идите, присядьте, Александр Петрович, – встревоженно сказал Корсаков.

Гартман тоже заметил, что я не совсем в адеквате, подскочил ко мне и придержал под руку, пока я дотопал до кресла в углу.

– Свет, принеси кофе пожалуйста, – пробормотал я, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла.

– Хорошо, Александр Петрович, – откликнулась медсестра. – Флакон меняю и бегу.

Жадно впитывать из окружающего пространства свободно витающие потоки энергии уже вошло в привычку и процесс начался словно сам собой. Погружение в восстановительную медитацию произошло быстро. Угасающее пламя ядра медленно, но верно разгоралось, восстанавливая силу и объём. Чтобы привести себя в норму, мне понадобилось меньше десяти минут, ежедневные занятия пошли на пользу. Жаль не было с собой золотого амулета, это произошло

бы намного быстрее. Да он и не дал бы настолько опустошить ядро в процессе процедуры. Возможно я потихоньку и приду к тому, чтобы использовать его в работе. Но, пока я на такой дерзкий шаг пойти не готов.

Открыв глаза, я увидел, как эта двухметровая каланча, Гартман Иосиф Матвеевич, нашёптывает что-то успокаивающее на ушко своей супруге. Корсаков отошёл от стола и стоит у окна, не спуская глаз с пациентки. Третий флакон в капельнице ушёл почти на две трети, капли падали достаточно быстро.

Рядом со мной на столе стояла чашка кофе и на блюдечке красовались два эклера. Это Света позаботилась, чтобы я быстрее пришёл в норму. Я употребил всё меньше, чем за минуту, встал и подошёл к пациентке. Она была в сознании, но казалась ещё бледнее, чем когда пришла.

– Иосиф Матвеевич, – начал я. – Давайте мы лучше до завтра оставим её у себя в отдельной палате. Надо понаблюдать и, скорее всего ещё покапать сегодня ещё пару раз.

– Давайте я сам её дома прокапаю? – предложил он. Привычная картина, все считают, что дома лучше.

– Иосиф Матвеевич, я вынужден настаивать, чтобы Мая Абрамовна осталась здесь. Хотя бы до завтра.

– Тогда можно я останусь вместе с ней? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно, пожалуйста, можете остаться. Но вообще у нас есть дежурный врач, суровой необходимости оставаться до утра у вас нет.

– Я всё понимаю, – произнёс Гартман и сделал грустное страдальческое лицо. – Я хочу побыть рядом с ней, если вы позволите.

– Да конечно позволю, о чём речь, – улыбнулся я. – Мы можем даже вторую кровать в палате организовать, это не проблема.

– Думаю, кровать не пригодится, – ответил Иосиф Матвеевич. – Стула вполне хватит.

– Ладно, – кивнул я. – Тогда на всякий случай поставим ещё кресло удобное в уголок, на нём хоть прикорнуть можно при желании.

Гартман лишь пожал плечами. А я подошёл к его супруге, привычно положив пальцы на лучевую артерию, чтобы посчитать пульс. Меньше сотни ударов в минуту, неплохо для её состояния. Света позвала санитаров с каталкой, мы немного подождали, когда раствор в третьем флаконе капельницы закончится и отвезли Маю Абрамовну в палату. Хотел сказать в лучшую, но они у нас все отличные. Иосиф Матвеевич, естественно, остался возле неё, а я распорядился, чтобы им сейчас же организовали чай и не забыли про обед, полдник и ужин на двоих. Не обеднеем.

Вернувшись в кабинет, сразу позвал заждавшихся сестёр. За ними уже начала собираться очередь, но, это тот самый случай, когда не надо торопиться. Кому надо – подождут.

– Как ваши дела, Клавдия Сергеевна? – спросил я, наблюдая за её движениями, пока она забиралась при поддержке сестры на манипуляционный стол.

– Уже лучше, Александр Петрович, – ответила она и улыбнулась. – И поясница гораздо меньше беспокоит, и стул наконец нормализовался.

– А вы мне раньше про проблемы со стулом не говорили, – упрекнул я. – Зачем скрывали?

– Да я особо не скрывала, – смущённо улыбнулась она. – Просто не стала отвлекать вас на такие мелочи. И задержка была не по неделе, а два или три дня максимум, а теперь каждый день.

– Так ты и есть стала по-нормальному наконец, – добавила Виолетта Сергеевна. – А то раньше было, не заставишь.

– Да, аппетит появился, – кивнула пациентка. – Даже немного в весе прибавила.

– Не прибавила, а восстановила, – возразила её сестра.

– Пусть так, – отмахнулась Клавдия Сергеевна. – Восстановила.