Правило Диксона
Шрифт:
— Разве мы не пытаемся разрушить патриархат?
— Да, но в мире конкурентных бальных танцев ещё не получили эту записку. Следовательно, мужчина ведёт.
Мы начинаем сначала, танцуя по гимнастическому залу Медоу-Хилл, пока темп не становится быстрее.
— Чёрт возьми! — восклицает Шейн. — Почему оно ускоряется?
— Это венский вальс.
— Ну и что?
— Так это танец элегантности и
Музыка достигает своего пика, и мы заканчиваем неудачным скольжением.
— Да, — размышляю я. — Надо ещё поработать.
— Ты думаешь?
Раздражённый Шейн уходит в туалет в коридор. Мы уже выпили по две бутылки воды за время этой репетиции. Мы оказались в сложной ситуации. Мы практически освоили нашу рутину танго. Мы нормально танцуем ча-ча.
Но вальс нас убивает.
— Эй, посмотри на это, — говорю я, когда Шейн возвращается.
Я лежу на коврике, одна нога скрещена через колено, и мой телефон лежит на ней. Шейн плюхается рядом со мной, вытягивая большую руку, чтобы взять телефон.
Я не могу отвести взгляд от его бицепсов, от того, как они всегда играют при движении его рук. Он так накачан, и это чёртовски сексуально. Это мешает сосредоточиться.
Я вырываюсь из своего любования и нажимаю воспроизвести на видео.
— Смотри, — говорю я мрачно.
Из динамика телефона доносится женский голос.
— Мы — Мартин и Виктор, и вот что мы хотим сказать Ride or Dance!
Шейн шипит. — Это мы. Мы — Ride or Dance!
— Сильно осведомлён, — отвечаю я, пытаясь не рассмеяться.
Видео переключается на пару, танцующую танго. С её безупречно тёмной кожей и миндалевидными глазами Мартин выглядит этнически неоднозначно и потрясающе красиво. И она высокая. У неё те бесконечные ноги, которым я всегда завидовала, что значит, что она и её партнёр, светловолосый Виктор, идеально подходят для танго. То, как они естественно двигаются вместе, только подчёркивает мой самый большой страх — разницу в росте между мной и Шейном. Наше танго хорошее, но могло бы быть намного лучше.
— Танго — это наш Эверест, — бормочу я.
— Что ты имеешь в виду?
— Кенджи маленький. Это одна из причин, почему нам понравилось танго. Но это наша самая большая преграда, Шейн — твой рост.
— Может, твой рост и есть преграда.
— Нет, мой рост идеален. Он позволяет тебе делать все крутые подъёмы. Ты слишком высок для танго.
— Такого понятия, как слишком высокий для танго, не существует, — говорит он с самодовольной улыбкой.
Я вздыхаю.
На экране Мартин выполняет грациозный разворот, её рука вытягивается в замахе. Виктор берёт её руку,
— Мы идём за вами, Ride or Dance, — говорит Виктор с усмешкой.
Шейн всхлипывает. — Эти твари нас троллят!
— Видишь? Я же говорила тебе, — я открываю их профиль и возмущаюсь. — У них сто тысяч подписчиков.
— Да пофиг. У нас четыреста восемьдесят две тысячи.
— Ты знаешь точное число? — дразню я.
— Я округляю. Но было четыреста восемьдесят два, когда я последний раз проверял. Теперь, наверное, восемь миллионов.
Мне нравится, как Шейн любит преувеличивать. Это совпадает с моим собственным стилем.
На потлаке мой брат подшучивал над тем, что я начала что-то чувствовать к Шейну, и это преследует меня с тех пор. Сначала я постоянно уверяла себя, что это чушь. Конечно, у меня нет чувств к нему. Мы просто танцуем. И занимаемся невероятным сексом. И наслаждаемся обществом друг друга. Почему кто-то должен думать, что здесь есть чувства? Чёрт возьми.
Но…
Да. Становится всё труднее притворяться, что я не влюблена в Шейна. Он забавный. Отличен в постели. С ним легко говорить. Милый, когда захочет.
В последнее время я задумываюсь, может, я хочу больше, чем просто отношения на одной волне. Может быть, я хочу...
— Чёрт возьми, — говорит Шейн, вырывая меня из мыслей. — И они набирают троллей в комментариях.
— Что ты имеешь в виду?
— Они говорят своим подписчикам зайти на нашу страницу и оставить комментарии, что Виктор и Мартин лучше нас. Шейн выплёскивает нецензурное слово. — Кто эти мудаки такие? И посмотри на этого парня. Я мог бы его отжать. Мне плевать, если он 6’4. Он — палка.
— Успокойся, большущий парень.
— Ладно, маленькая.
Я улыбаюсь ему. — Это не подходящие прозвища.
— Не знаю. Мне нравится большущий парень. Очень. — Он смотрит на меня с вожделением.
Я встаю. — Хорошо, репетиция закончена. Мне нужно подумать о хореографии для этого вальса, прежде чем мы продолжим. Возможно, придётся взять пару уроков танцев.
— Разве это не то, чем мы занимаемся? Уроки танцев?
— Я имею в виду с профессионалами.
Шейн смотрит на меня.
— Что?
— Это любительское соревнование, Диксон. Тебе действительно нужно вкладываться в это так сильно?
— Ты меня знаешь? Я не могу делать что-то наполовину, даже если бы хотела. Я либо на сто процентов вовлечена, либо не делаю это вообще.
Он кивает. — Да, я понимаю. Я так же отношусь к хоккею.
— Так что, давай подумаю над более простой хореографией.