Правило Диксона
Шрифт:
— Это новый парень? — говорит он после того, как Диана нас представила.
— Да.
— Добро пожаловать. Он оценивающе смотрит на кулер у меня в руках. — То что ты сегодня принес, сынок, определит, понравишься ли ты мне или нет.
Я хихикаю. — Поверьте, вам это понравится.
— Шейн — король сосисок, — вздыхает Диана.
— У меня есть знакомый в Бостоне, — сообщаю я мистеру Диксону. — Никто
— Корейским караоке-клубом, — заканчивает он.
Мой рот распахивается. — Вы знаете Густава?
— Малыш, я хожу к Густаву с тех пор, как ты родился. Я знаю Густава-старшего.
— Не может быть!
Он практически выхватывает у меня кулер. — Ага, я должен посмотреть, что тебе дал Густав.
Мы забегаем на кухню, как школьники. Том открывает кулер, его лицо полностью сосредоточено, пока он изучает выбор сосисок, которые я принёс.
— Ну как? — спрашиваю я, задерживая дыхание.
Он поднимает голову. —Мы теперь лучшие друзья. Диана, пожалуйста, оставь нас.
Она закатывает глаза. — Я пойду найду Томаса. Вы, странные, развлекайтесь сами.
Как только она ушла, отец Дианы внимательно меня осматривает. После тревожно долгой паузы он спрашивает: — Ты уважаешь мою дочь?
Вопрос застает меня врасплох. — Конечно, — искренне отвечаю я.
Он кивает. — Ты вроде нормальный.
И это, кроме барбекю, единственный грилинг, с которым я сталкиваюсь за весь день.
Мы выходим через раздвижные двери и оказываемся на просторном заднем дворе, где в воздухе витает манящий аромат жареного мяса. Огромный, потрёпанный временем барбекю стоит на каменном патио у подножия деревянной террасы, извергая клубы дыма в безоблачное голубое небо.
— Ух ты, это вроде как большое событие, — замечаю я.
По всему газону разбросаны разноцветные столы для пикника, покрытые клетчатыми скатертями. Дети играют на траве, их смех смешивается со звуками десятков одновременно идущих разговоров и временами звоном столовых приборов о тарелки.
У барбекю трудятся два человека, которые, оказывается, снайперы из команды SWAT мистера Диксона, только вместо винтовок у них длинные лопатки и кисти для нанесения соуса. Я заглядываю на гриль. Пламя танцует под решеткой, на которой жарятся различные куски мяса. Ребрышки, маринованные куриные шашлыки и толстые, сочные бургеры шипят и потрескивают, готовясь до совершенства. Манящий аромат барбекю соуса и приправ разносится в воздухе, вызывая у меня слюноотделение в ожидании.
— Я в раю, — говорю я, когда Диана присоединяется к нам. — Ты буквально искупила себя в моих глазах.
Она бьет меня
Мы уворачиваемся от группы детей, играющих в салочки, и подходим к ряду столов, на которых представлены разнообразные гарниры — от сливочного пюре до мисок со свежими салатами.
Диана знакомит меня со своей мачехой Лариссой, темноволосой женщиной с игривыми глазами. Рядом с ней стоит молодой человек со светлыми волосами, зачесанными направо, и гладким лицом, как у младенца. Это младший брат Дианы, Томас, который прилетел из Южной Америки, чтобы присутствовать на этом мероприятии, и завтра рано утром отправляется обратно.
Я ошарашенно смотрю на него. — Неужели ты столько путешествовал ради нескольких часов барбекю?
Он улыбается с грустью. — Я бы буквально был лишён наследства, если бы не приехал домой на это мероприятие. Для этого ты должен быть мертвым или при смерти.
— Это правда, — подтверждает Ларисса.
Несмотря на юный вид, Томас оказывается очень зрелым и более саркастичным, чем я ожидал. Он планирует поступить в медицинскую школу, но взял годичный перерыв, чтобы работать волонтером в благотворительной организации.
Пока мы разговариваем, я обнимаю Диану за обнажённое плечо, рассеянно поглаживая её тёплую кожу. Несмотря на то, что здесь подозрительно много полицейских, мне весело. Еда потрясающая, и мы обжираемся весь день, до такой степени, что мне приходится заставить себя перестать есть, чтобы не заболел живот. Мы играем в корнхол с двумя парнями из полиции Бостона. Один из них отводит меня в сторону, чтобы поговорить о хоккее, и вскоре он зовёт своих друзей.
— Эй, Джонни! Этот парень будет играть в НХЛ в следующем сезоне.
— Что?!
Несколько мужчин подходят к нам, все они огромные фанаты хоккея. Их любимый полицейский бар в Бостоне одновременно является баром болельщиков Брюинз, и они начинают подшучивать надо мной за то, что я уезжаю в Чикаго.
— Эй, будто у меня был выбор, кто меня выберет на драфте, — протестую я.
— Допустим, — говорит один из них, допивая свой лагерь.
Я узнаю, что один из них чуть не стал профессионалом. И он мог бы учиться в Университете Коннектикута примерно в одно время с моим отцом.
— Вы знаете Райана Линдли? — спрашиваю я его.
— Конечно, знаю. Почему ты спрашиваешь?
— Это мой отец.
— Да ладно! Ты его сын?
Я готовлюсь к следующему вопросу почему ты не такой бледный, как он? Мы с отцом уже несколько раз слышали этот вопрос, когда сталкивались с его старыми знакомыми, которые не знали, что он состоит в межрасовом браке. Хотя мои родители встречали почти всеобщее принятие в Хартсонге, я знаю, что не все так открыты.