Правило флирта
Шрифт:
— Вы говорили, что познакомились с миссис Фельдман…
— Я делал дизайн здания, — резко перебил Грант.
Двадцать минут назад она готова была поклясться, что он ненавидит человека, который превратил этот исторический особняк в современный жилой дом. Теперь оказывалось, что этим человеком был он сам?
— Если я правильно понимаю, — осторожно сказала она, — это вы уговорили миссис Фельдман сдать дом под квартиры?
Вместо ответа Грант положил рисунок на столик, поднялся и отошел к окну. На фоне яркого летнего солнца его точеная фигура выглядела как черный обелиск. Памятник широкоплечему
Софи стояла сзади него. Да, он имел право не говорить ей правду, но сколько отчаяния было сейчас на его лице! Зачем он снова переделывает здесь все? Что стоит за этим?
Грант повернулся к окну.
— Мне нужно на блошиный рынок, — сказал он изменившимся голосом, не отрывая глаз от окна. — Надо купить пару крепежей для светильника.
— Конечно, — ответила Софи. Он явно больше не был настроен общаться. Она поняла намек правильно. — Наверное, я лучше…
— Пойдемте со мной? — Он повернулся настолько внезапно, что у Софи перехватило дыхание.
— Что?
— На улице прекрасная погода, глупо сидеть дома. Пойдемте вместе.
— Но мне некогда. У меня работа.
В этом неожиданном предложении было что-то такое, чего она не могла описать словами. Зачем ей идти с ним? За последние несколько минут у Софи столько раз менялось настроение, что она всерьез начала волноваться за свою нервную систему. И все от этой исходящей от него невероятно мощной энергетики. «Так какой же ты на самом деле, Грант Райт?»
— Работа подождет, мы же не навсегда уходим.
— Я правда не могу.
— Нет, можете, — настаивал Грант, делая к ней те самые два шага, которые разделяли их. Пальцем правой руки он дотронулся до ее подбородка. — Не обманывайте себя, вам же самой этого хочется.
— То есть вы еще и мысли читаете? — Попытка пошутить провалилась, поскольку ее голос заметно дрожал.
— Я читаю то, что у вас в глазах. А они говорят очень многое.
Грант трогал ее лицо, и Софи боялась, что в любую секунду упадет в обморок. Она старалась не смотреть в его глаза, хотя понимала, что этим демонстрирует перед ним свою слабость. Она хотела пойти с ним, все ее тело содрогалось от этой мысли, но показывать ему этого нельзя. Итак, доводы, связанные с работой, на него не действуют, нужно срочно придумать более весомый аргумент.
— Уберите, пожалуйста, руку, — медленно проговорила она.
Грант улыбнулся:
— Вам ли не знать, что настойчивость — верный путь к достижению цели.
Не смотреть ему в глаза было невозможно, но Софи старалась из последних сил. Желание того, в чем она отказывалась себе признаться, разрывало ее изнутри.
— Вы неисправимы, — сказала она.
— Вы тоже.
— Я убедительно прошу вас убрать руку, — сдавленно сказала Софи.
Она не успела договорить, потому что он внезапно притянул ее к себе, и в следующую секунду она почувствовала на губах аромат мяты и кофе. Нет, Господи, нет, этого просто не может быть. Но как он целуется, Господи!
Она не била его по спине, не пыталась вырваться. Она не сопротивлялась.
Невозможно сказать, сколько это длилось, но когда она открыла глаза, то увидела его лицо прямо перед собой. Грант слегка коснулся
— Твои глаза сказали мне, что ты хочешь этого так же, как я.
Если бы несколько дней назад Софи сказали, что она будет целоваться со своим соседом сверху, она бы покрутила пальцем у виска. А сейчас она не чувствовала собственное тело. В следующую секунду она сделала то, что показалось ей наиболее подходящим в сложившейся ситуации — скрестила руки на груди и одарила Гранта взглядом, полным наигранного возмущения:
— Никогда больше так не делайте.
— Как не делать? Не целовать вас?
— Да, не целовать меня, — резко ответила Софи. — Меня не волнует, что вы там якобы прочитали в моих глазах, но такого поведения я не потерплю. И, самое главное, мне это не нужно.
Грант даже не потрудился изобразить чувство вины.
— Не знаю насчет того, потерпите или нет, — заговорил он снова своим дерзким, соблазнительным тоном, — но мы оба знаем: вам это нужно.
Невероятно самоуверенный, он смотрел на нее своими карамельными глазами. До того, как она успела придумать ответ, он взял ее за руку и повел в сторону двери.
— Пойдем, — сказал он, остановившись возле журнального столика, чтобы взять кошелек. — Свою дверь закроете по дороге.
Так Софи оказалась на улице в сопровождении Гранта.
— Расслабьтесь. Такое впечатление, что вас ведут на эшафот.
А разве не так? Он держал ее за руку с того самого момента у окна. Их пальцы переплелись, но Софи понимала — он не удерживал ее. Она могла вырваться в любой момент, но не делала этого.
— Вы когда-нибудь были на блошином рынке? — спросил Грант, когда Софи все-таки высвободила руку.
— Нет, не была.
— Все когда-нибудь случается в первый раз.
Софи хотела сказать, что на сегодня с нее хватит экспериментов, но промолчала. Только вчера она отчитывала саму себя за безвольность и слабохарактерность по отношению к своему самонадеянному соседу, а что сегодня? Сегодня она целуется с ним в его квартире. А потом вместо того, чтобы послать его на все четыре стороны, идет с ним черт знает куда. И самое страшное, что это все больше и больше напоминает свидание!
Дома остался портфель с неотложными делами. Учитывая их объем, Софи ни при каких обстоятельствах не могла себе позволить в эту минуту слоняться по городу с непонятной целью и непонятно с кем. Не говоря уже о том, что этот непонятно кто на десять лет моложе ее. Не важно, насколько он хорош собой. Не важно, насколько романтично происходящее. А оно, надо признать, было чертовски романтично!
Но по-настоящему Софи пугало то, что на губах она по-прежнему ощущала его поцелуй, и ей это нравилось.
Грант слегка толкнул ее локтем:
— Уверяю вас, конца света не наступит, если мы с вами немного прогуляемся по городу.
— Легко сказать. Одно дело, когда идешь по своей воле, а другое — когда тебя практически похитили.
— Похитили и вывели на улицу в такой прекрасный солнечный день. Какой ужас! — Грант сложил ладони перед лицом, как в молитве. — Не стоит так драматизировать. Вы спокойно могли отказать мне в любом из моих предложений. Однако я не заметил, чтобы вы сильно сопротивлялись.