Правитель Чакаля
Шрифт:
– Вы тоже собираетесь обреченно ждать своей гибели, сидя во дворце? – спросил правитель у них.
– Мы шли узнать твои приказания, – ответил военачальник.
– Что ж, передайте мою волю всем в Чакале– пусть все выходят из города и ждут меня у столба Чака!
Бат пошел по улице, заполненной людьми – чакальцы собирались вокруг храма Чака, где жрецы готовились принести человеческие жертвы кровожадному божеству. Чуть ли не каждый житель Чакаля был готов умереть на жертвенном камне, лишь бы задобрить разгневанных богов. К тому же, жрецы всегда говорили, что тот, кто по собственной воле приносит себя в жертву,
На лестнице, ведущей к храму, уже стояло несколько человек, готовых умереть под страшным загнутым ножом Мидатля.
Бат остановился перед храмовой башней, собираясь подняться на нее, но вдруг раздумал, махнул рукой и пошел дальше. Он снова оказался у полуразрушенного дворца военачальника Иц-Хаку и стал помогать тем, кто разгребал завалы, под которыми, возможно, могли оказаться люди.
Когда он относил в сторону большой камень, упавший с крыши дворца, его кто-то окликнул:
– Ахав Балам!
Повернувшись, Бат увидел перед собой Иц-Хаку. Старик зябко кутался в холщовый плащ и недоуменно смотрел на юного правителя, таскающего наравне с простолюдинами камни.
– Ахав, зачем вы это делаете? – спросил Иц-Хаку.
– Я рад, что ты жив, Иц-Хаку, – отозвался Бат, бросив камень у края дороги. – Разве ты не видишь? Помогаю носить камни.
– Ахав, я хотел поговорить с тобой, – старика пробирала мелкая дрожь, его седые волосы рассыпались по плечам, а пальцы судорожно сжимали края плаща.
– Что ты хотел мне сказать? – Бат подошел поближе к старику.
– Ты видишь эти тучи, закрывшие небо? – спросил Иц-Хаку, поднимая глаза вверх. – Я старый человек, юный ахав, и поэтому многое узнал на своему веку. Однажды, когда я воевал вместе с твоим отцом, великим Читамом, с юкчами, я побывал в северных землях и видел Курящего Маза. Один из шаманов юкчей, который чудом остался жив после того, как мы перебили всех в его поселении, рассказал мне старинное предание. Он сказал, что Курящий Маз спит глубоким сном, не выпуская свою дымящуюся трубку изо рта. Но однажды он проснется и тогда начнет сокрушать все вокруг. Первым признаком пробуждения Маза будет несильное сотрясение земли и оно не причинит людям особого вреда. Небо начнет заволакивать дым, вылетающий из трубки Маза, который, проснувшись, набьет ее новым табаком и станет сильнее ее раскуривать. В конце концов клубы дыма полностью закроют небо от глаз Ягуара-Солнца.
Он долго не сможет видеть землю и в это время перестанут расти деревья, трава, цветы. Поля людей перестанут приносить урожаи. Воздух будет отравлен удушающим дымом и людям все труднее будет дышать. Земля начнет сотрясаться все сильнее и все, что было построено людьми, начнет разрушаться. Так уйдет в небытие наш мир.
– Иц-Хаку, я хочу увести жителей Чакаля из города, туда, где их не настигнет кара богов, – сказал Бат.
– Может быть те, кто молод и не слишком хорошо знает древние предания, и пойдут с тобой, – покачал головой старик. – Но я уверен, что большая часть чакальцев решат остаться здесь и встретить свою судьбу. Боюсь, что и в Пакале будет то же самое. Да и куда ты поведешь свой народ, юный ахав Чакаля? Ведь здесь жили наши предки, эта земля дала нам жизнь и на ней мы должны умереть.
– Я еще не знаю, куда мы можем уйти, но верю, что оставаться здесь
Но Иц-Хаку уже не слушал правителя. Он медленно опускался прямо на каменные плиты улицы, совсем обессилев от переживаний этого дня. Оставив старого военачальника на попечение его дочери, Бат направился к городским воротам, за которыми, у столба Чака, его уже ждал Нар-Ам.
Уже издали Бат увидел, что вокруг его верного друга стоит лишь несколько человек, по большей части, из числа чакальской знати.
– Правитель, о твоем приказании знают уже все в Чакале, – сказал Нар-Ам, когда Бат подошел к нему. – Но почти все не хотят уходить из города.
– Чакальцы отказываются подчиняться своему правителю?
– вскричал Бат, обводя взглядом тех, кто собрался у столба Чака.
– Да, правитель, перед тобой те, кто остался тебе верен, – ответил Нар-Ам, стараясь не смотреть в глаза Бату.
– Жрецы говорят, что боги наказали тебя безумием. Жители Чакаля напуганы и уверены, что наступил конец нашего мира.
Никто не хочет уходить из города. Все смиренно ждут своей участи, уготованной им богами.
Бат смотрел на город, расстилающийся перед ним. Он словно впервые видел Чакаль. Расписанные в яркие цвета башни, дворцы, гробницы, многочисленные статуи богов и великих правителей былых времен отчетливо выделялись на фоне темнеющей зелени окружающих город лесов, казавшихся бескрайними.
Юноша смотрел на хорошо ему знакомые очертания города и не узнавал их. Охватившие его тревога и отчаяние помогли ему увидеть то, чего он не замечал раньше. Древние храмовые постройки, хотя и хранили былое величие, порядком обветшали – потускнела краска на их покрытых известью стенах и кровлях, каменные ступени лестниц истерлись и никто не менял их.
Большая часть работников Чакаля была занята на полях, и несмотря на их труд урожаи становились с каждым годом все скуднее.
Население Чакаля за последние сто лет уменьшилось в несколько раз – город не мог прокормить такое же количество людей, как и раньше, во времена правителей, в честь которых возводились громадные храмы-башни. Все в городе, даже внешний облик чакальцев, говорило об упадке, о конце прежнего процветания.
Бат знал, что совсем неподалеку от Чакаля находится другой город, жители которого тоже, как и чакальцы, наверняка напуганы и ждут, когда их постигнет кара богов. «Нет, пакальцы тоже объявят меня безумцем и откажутся уходить из города», – подумал юный правитель.
Но все-таки он хотел сделать все, чтобы спасти людей, правителем которых сделала его судьба. Он решительно направился снова в город, а те, кто собрался у столба Чака, растерянно смотрели ему вслед.
* * *
С площадки у входа в храм бога Ягуара-Солнца была видна громадная площадь, на которой стояли безмолвные жители города и смотрели на юного правителя. Бат оглянулся, позади себя он увидел жрецов с окаменевшими лицами – они уже выпили дурманящий отвар и были готовы приступить к выполнению своих страшных обязанностей – жертвоприношениям. На жрецах были надеты лишь набедренные повязки. Кожа жрецов была покрыта слоем темной глины. Вид жрецы имели самый зловещий и он усиливался благодаря устрашающим амулетам в виде человеческих костей и черепов, висевшим у них на поясах, запястьях и щиколотках.