Правнучка стрелы
Шрифт:
Разве не ведают бесы в человеческом обличье о том, что они, продающие землю, на которой испокон веков живут не всегда сытые люди, что они убийцы и палачи… в глобальном масштабе? У таких выродков нет ни каких прав от имени государства и народа торговать тем, чем они не владеют… по сути. «Если бы это были просто человеческие пороки,– размышлял Зуранов,– а ведь здесь страшные преступления господ, стоящих у власти и денежных мешков, ставших магнатами непонятным образом, тяжкие и жестокие преступления против своих народов». Даже если «добрый дядя» построит на «свои» деньги несколько церквей, и добросовестные служители осветят их, то не благословит таковых Господь, ибо
Всех приведёт к одному Земная Смерть! Но к одному ли? Кто жил неправедно, даже в поповской рясе, пройдёт весь свой путь через множество не самых приятных обителей Мироздания, начиная с «нуля». И это справедливо, ибо Всевышний совершенствует энергию Мироздания и ничему не позволит… умереть.
Но стоило, не теряя драгоценного времени, перейти к делу, которое, на первый взгляд, казалось не совсем обычным. Зуранов даже не отметал в сторону тот вариант, что, возможно криминала в смерти Воротова не существовало. Несчастный случай. Он теперь, совершенно кстати, вспомнил, что во многих местных газетах и в некоторых центральных был напечатан некролог и сдержанно-тёплые слова о талантливом и, пожалуй, «очень заметном для своего времени» скульпторе Воротове. Автор нескольких известных монументов, даже за рубежом, и не только вождю мирового пролетариата, но и видным тамошним политическим деятелям. Василий Абрамович – член Академии художеств… лауреат… заслуженный… удостоенный и прочее. «Изрядно обласканный официальными и не очень кругами мафии от государства и не только. Личность, практически, не прикосновенная.
Кто, за что и почему его посмели убить? Ко всему прочему, авторитет Воротова подняли на довольно высокий уровень перед самым уходом его на заслуженных отдых (уйти стоило вовремя, ещё двенадцать лет тому назад). Но он не успокоился, свято поверив в свою гениальность, и продолжал, даже после бесспорного торжественного события, преподавать несколько специальных предметов по вопросам профессионального мастерства будущих ваятелей в местном высшем учебном заведении, занятом подготовкой художников разного уровня и пошиба.
Как утверждала Козицкая при встрече с Зурановым, скульптор совсем не так и давно занимался поисками какой-нибудь замечательной, пусть полулегальной финансовой организации или коммерческого банка, где его сбережения бы ли бы надёжно пристроены и давали бы значительные дивиденды, то есть приносили ощутимый доход. Василий Абрамович, не имеющих очень близких родственников и возомнивший себя Кощеем Бессмертным, решил обогатиться… ещё на триста лет вперёд. Об этом факте знала только Лилия Максимовна, ведь Козицкая всю сознательную жизнь находилась со скульптором на дружеской ноге. Ещё бы! Два гения.
Благодаря одному из них, на свет появлялись, как цыплята из-под наседки, каменные, гипсовые, бронзовые, чугунные мужики в кепке. Другая же, Козицкая, с огромной страстью в кино и на сцене играла, изображала правильных женщин: передовиц производства, ударниц труда, отважных разведчиц и т. д. «Играла сносно, – подумал Зуранов, вспоминая случайно им просмотренные киноленты в период детства,– местами даже упоённо и залихватски». Художественный (условно, разумеется) фильм «Привет от Фроси!», где она играла главную роль, ничем по уровню не отличался от нынешних крутых российских боевиков, юмористических и других сериалов, содранных, в основе своей, а зачастую, и один к одному, борзыми сценаристами и, как бы, романистами, с многочисленных американо-голливудских сказок, типа «Рембо».
В «бессмертной» киноленте
Даже и об этом приходилось сейчас думать Зуранову, но только потому, что ведь и незначительные факты, могли привести к истине в расследовании сложного и необычного дела. Итак, они, два гиганта, представителей творческой интеллигенции социалистического реализма, плавно, после перестройки, переходящий в «культурный декаданс», в какой-то давний, «доисторический» период времени были даже более чем знакомы. Хоть и плотско-платоническая связь и длилась у них всего несколько месяцев, старушка Козицкая (по определению Зуранова) явно этим гордилась. Ведь она с большим удовольствием в разговоре с сыщиком «уплывала» в светлые дни своей молодости.
Алексей был терпелив и, собрав всю силу воли, старался переработать в своём головном мозгу даже, на первый взгляд, ненужную информацию. А тут сгодится и хламная исповедь кокетливой старушки. Но «лайф стори» Козицкой, по его глубокому убеждению, к делу отношения не имела. А если посмотреть на произошедшее с другой стороны, исключая какие-либо отношения скульптора с актрисой? Ведь существовали же и другие женщины, и они могли бы стать причиной трагедии (если здесь убийство). Василий Абрамович слыл старым ловеласом и до самых последних минут жизни оставался убеждённым холостяком. Именно, его привычное поведение в быту и своеобразное отношение к дамам тоже могло стать причиной его смерти… Об его каменный характер-натуру разбивалась ни одна женская душа: художницы, поэтессы, малярши, буфетчицы…
Он очень себя любил, ценил и понимал, скульптор, творящий «до последнего вздоха» уродливых идолов. «Отвратительное получается зрелище, когда рюмка, безобразно слепленная из обычного «бутылочного» стекла,– с сарказмом подумал детектив,– вдруг возомнит себя хрустальной вазой».
Вот таким был гений, абсолютно признанный и громогласно поднятый на щит после вручения ему определённых наград на государственном уровне… по «воле» и «от имени» народа. Сколько же до сих пор погибает и опускается «простых», «обычных» людей и, получается, что по собственному желанию и, опять же, от… «имени народа».
Зуранову ещё предстояло узнать, что перед своей смертью, которую скульптор не планировал, Воротов почти все свои сбережения обратил в доллары (не взирая на то, что курс данной валюты, как бы, падает). Парадокс, бумажка, обеспеченная десятикратным государственным долгом, идёт ещё по миру с «гордо поднятой головой». Как уже давно, что называется, нищий с сумой сошёл с ума, вообразив себя владельцем чужих богатств. И уже… несколько попозже российские чинуши (злые языки утверждают, что государственные преступники, и, в принципе, враги народа) стали активно поддерживать своими воровскими действиями обычный зелёный фантик. И опять… «от имени народа»? Что же за народ у нас такой, который весел и радостен от того, что его лишили самых элементарных гражданских прав одним махом? Да ведь и швырнули его в полную демофобию господа, чьи биографии темны, а поступки… ещё темнее.