Правнук брандмейстера Серафима

Страхов Сергей

Все это время он старался не встречаться взглядом с бывшими попутчицами. Он слишком хорошо представлял выражение ужаса и отвращения, которое застыло на их лицах.

– Жесть! Слава, ты же говорил «СВ»! – наконец пролепетала Даша, с надеждой глядя на Танюшкина, будто в его силах было что-то изменить.

Марианна молча окатила презрительным взглядом, от которого ему сразу захотелось как можно скорее очутиться в другом месте. И в самом деле! Пора было идти… – Так в кассе говорили: «sleeper». Я думал, это «спальный вагон»… – промямлил Танюшкин, ужасаясь собственному

жалкому голосу.

– Знаете, Вячеслав! Никогда не слышала более дурацких оправданий! – зло оборвала его Марианна, прожигая беспощадным взглядом своих гранитных глаз. – Да попади ко мне в управление такой сотрудник – в тот же день бы уволила!

Поезд вздрогнул, потом еще и еще раз. Слава подхватил сумку и, ощущая себя последним предателем, заспешил к выходу.

– Ну ладно, пока, девчонки! Счастливого пути! – не оборачиваясь бросил он уже на ходу и опрометью выскочил на перрон.

Оглохший и ослепший от солнца Танюшкин вытирал катившийся по лицу пот и чувствовал, как скулы сводит от стыда. Вот это называется помог! Как говорится, не умеешь – не берись!

Впрочем, возможно, и ничего страшного, поезд довезет девчонок до самого Варанаси. Завтра будут на месте, встретят своих йогов…

«Паспорта!» – вдруг обожгла страшная мысль. Рука метнулась к нагрудному карману. Так и есть! Паспорта девчонок остались у него!

Глава 5

Все дальше от моря

Да завернись оно все в блин!

Поезд на Варанаси набирал ход. Мимо плыли окна соседнего вагона. Сквозь оконные решетки на Славу смотрели темные лица, шевелились бороды и усы, сверкали зубы и белки глаз, маленький мальчик лет пяти показал ему язык.

Да когда ж это кончится!

«Стоять!» – вдруг, неожиданно для себя, крикнул Танюшкин и бросился за удаляющимся вагоном. Если он обращался к поезду, то тот предпочел сделать вид, что не услышал смешного иностранца. Его колеса крутились все быстрее и быстрее, выстукивая свой веселый ритм.

Слава ускорился. Бежать с одной сумкой без рюкзаков было куда легче, но за сегодняшний день он с лихвой перевыполнил норму, и ноги подгибались от усталости. К тому же спринтерский бег никогда не относился к его достоинствам. В окнах вагона Танюшкина заметили и ободряюще махали руками – давай, прибавь ходу!

В голове у него вдруг зазвучала, нарастая и пульсируя, странная мелодия. Ее звуки метались в дикой безумной пляске, и им вторили барабаны. Барабаны рокотали и гремели все громче и громче, отдаваясь гулом в висках и заставляя ускорить темп.

И Танюшкин прибавил! Как раз вовремя! А куда деваться? Еще десяток метров – и перрон заканчивался.

Поравнявшись с открытой дверью вагона, он зашвырнул в проем сумку, сделал отчаянный рывок и прыгнул сам, стараясь оттолкнуться как можно сильнее и приземлиться подальше от края ступеньки.

При падении Танюшкин расшиб колено. Однако сразу вскочил, схватил сумку и, прихрамывая, двинулся по вагону, протискиваясь между сгрудившимися в проходе пассажирами. Сердце бешено колотилось,

в горле першило, словно по нему прошлись наждачкой. Казалось, после рекордного забега от рубашки так разит потом, что встречные индусы поспешно уступают ему дорогу.

Идти до вагона девушек было недалеко, но силы внезапно иссякли, и Танюшкин еле тащился, время от времени останавливаясь и отдыхая. Когда он наконец добрался до них и, закрыв глаза, молча рухнул на полку рядом с Марианной, никто не произнес ни слова. Такой у него был измочаленный вид.

– Слав, а Слав! Ты что, тоже купил билет?

Дурацкий вопрос Даши вернул к реальности. Он открыл глаза и криво улыбнулся девчонкам, которые с беспокойством его разглядывали. Вытащил из кармана рубашки их паспорта, протянул темноволосой.

– Потом куплю, – брякнул первое, что пришло в голову.

– Ой! Наши паспорта! Жесть! А ты без билета! – пискнула Даша, в чьем голосе восхищение мешалось с ужасом. – И вообще… Ты же на Гоа летел! На море!

– Будем считать, что планы меняются, – нехотя ответил Слава и, вспомнив последний сон, добавил: – Буду купаться в реке. Ведь в этом вашем Варанаси есть река?

Даша с сомнением кивнула и принялась что-то ему объяснять. Но Слава ее не слышал. Он почувствовал на себе пристальный взгляд Марианны и устало прикрыл веки. Болело все, что только могло болеть.

Через пару минут Танюшкин сделал над собой усилие и осмотрелся по сторонам. Вроде бы обстановка спокойная. Когда он вошел, с соседних мест поднялись несколько темных фигур и исчезли в проходе. Оставшиеся пассажиры выглядели вполне мирно, даже улыбнулись Танюшкину.

Хорошо, у девчонок нашлась бутылка с водой. Он одним глотком опустошил ее наполовину и почувствовал, что приходит в себя.

Ну и дела! Он, привыкший жить по раз и навсегда установленным правилам, едет в грязном вонючем вагоне неизвестно куда, да еще и без билета! А если контролеры? Или их здесь нет? Впрочем, сейчас думать об этом совершенно не хотелось.

Мелодия в голове звучала то затихая, то вспыхивая, невидимые барабаны били негромко, но ритмично в такт стуку колес поезда. Слава вдруг ощутил себя пылинкой, которую подхватил незримый мощный поток и несет, несет, несет неизвестно куда.

– Спасибо, Слав, что не бросил! – видя, что он слегка ожил, заговорила Даша. – А то эти уроды повылазили из всех щелей, вылупились как в цирке! Озабоченные, блин! Будто женщин в глаза не видели!

– Наверное, таких красивых не видели, – невольно вырвалось у Танюшкина, который представил строгое лицо Марианны.

– Спасибо! – смутилась Даша.

Он не сразу догадался, что она приняла комплимент на свой счет.

Марианна промолчала, но, похоже, и ей его короткое отсутствие далось нелегко.

Поезд весело катил по рельсам. По сторонам, сколько хватало глаз, тянулись равнины с редкими посадками деревьев. Закатные лучи окрашивали убегающие в даль поля в мягкий розовый цвет. Через час начало темнеть, за окном набухали влажные лиловые тени. В вагоне включили тусклое освещение.