Право хотеть
Шрифт:
— Госпожа Моргауза! Какая честь! Добро пожаловать! — воскликнул он и изящно поцеловал протянутую руку.
Рука оказалась старковской — он как раз пытался нащупать выход в потемках. Граф (а это был он) озадаченно нахмурился.
— Прошу прощения, Ваше Величество… Вы не одни? А… ЭТО с Вами?
— Дык, это… фотограф я! — объявил Старков, задом вылезая из кареты. Развернувшись, он попытался пожать графскую руку, от чего тот вежливо уклонился. — Я не опоздал?
— Немножко, — граф улыбнулся, обнажив до
— Дык это… да, — подтвердил Старков.
— Жаль, очень жаль, — покачав головой, заметил тот, — хотя, пожалуй, и одним обойдемся — гостей в этом году не так уж много.
— Не сомневайтесь, я справлюсь, — поспешил заверить его Старков.
— Пройдите на кухню, милейший, — сказал граф, — там Вами займутся, — с этими словами он предложил гостье руку, и они двинулись вверх по лестнице. Старков поспешил следом.
«Оппаньки! Тридцатая страница! А перила у них раритетные!» — подумал он, поднимаясь по ступенькам. — «Интересно, где тут кухня?»
Спугнув стайку летучих мышей, Старков прошел длинной галереей, стены которой были украшены гобеленами.
«Сюрреализм!» — со знанием дела подумал он, разглядывая изображение огромного волка, сидящего за столом. Отступив на шаг, Старков сфотографировал его и двинулся дальше.
Пробравшись под какими-то затянутыми паутиной балками, Старков неожиданно понял, что очутился на чердаке. Под ногами хрустели кости и помет летучих мышей. Потолочные балки хранили следы мощных когтистых лап. Всюду царили пыль и запустение.
Примостившись у открытого слухового окна, Старков сбросил свою ношу и подкрепился портвейном из фляжки.
— Оппаньки, — удовлетворенно сказал он. — Хорошо!
Позади послышалось хлопанье мягких крыльев.
— Интересно, — произнес скрипучий голос, — крайне интересно! Он, оказывается, разговаривает!
Чуть не выпав со страху из окна, Старков обернулся и увидел сидящего на полу старого седого филина, размером чуть ли не со Старкова.
— Кто тут? — испуганно спросил Старков.
— Он ещё и слепой… — глубокомысленно заметил филин. — Да и худой какой-то. И зачем его только привезли?
— Меня не привезли, я сам приехал, — заявил Старков.
— Ещё и глупый, — констатировал филин. — Триста лет живу, но чтоб кто-то сам сюда пришел — такого не упомню… А может, ты драться приехал, а? Ты не рыцарь, случаем?
— Фотограф я, — ответил тот, — Старков.
— Это теперь так называется? Хм… А ведь убьют тебя. Как пить дать — убьют. Хлипкий ты какой-то. И меч где-то потерял. А людей здесь, между прочим, едят.
— В каком смысле? — опешил Старков.
— В прямом, — мрачно отрезал филин, — Дракула — он ведь, все-таки, вампир.
— Какой Дракула?! — вскричал Старков, — Меня граф Цепеш пригласил!
— Ну я и говорю,
— А это ты откуда узнал? — опешил Старков.
— Дык мысли твои читаю, — сообщил тот. — А еще я стихи пишу и тварей морских в коллекцию собираю. Охо-хо… Ну, ступай на кухню. На бифштекс ты, конечно, не годишься, но на холодец еще ничего. Ну, я полетел.
Захлопав крыльями, филин вылетел в окно и растворился в ночи.
— Ёпперный театр! — пробормотал Старков. — Заманили, ублюдки! Пора ноги делать…
В это время снизу послышался чей-то радостный голос:
— Старков! Дорогой Старков! Ау-у! Где же Вы? Идите к нам, мы опаздываем к обеду!
«Ишь ты, опаздывают! — злобно подумал Старков, — ну уж нет!», после чего ползком полез в каминную трубу.
Дымоход оказался очень грязным и тесным, с многочисленными ответвлениями и поворотами, но Старков упорно полз вперед, волоча за собой аппаратуру. Из боковых ответвлений валил дым, вкусно пахло сдобными булочками и горячим шоколадом. Изредка доносились возбужденно-радостные голоса. От всего этого у Старкова, голодного с утра, разыгрался аппетит, и он, презрев опасность, полез туда, где пахло повкуснее.
«Все равно ведь на крышу вылезу, — размышлял он. — Чего мне там зря куковать? А здесь, глядишь, и скушаю тортик-другой…»
За размышлениями Старков не заметил, как туннель пошел под уклон. Стенки дымохода были скользкими, и Старков, не удержавшись, покатился вниз. Скорость его росла. Тщетно пытаясь затормозить, он несся куда-то в полной темноте, обдирая локти и набивая шишки на поворотах. Аппаратура грохочущей лавиной катилась следом.
— Оппаньки! — перепугался он. — Говорила мне бабушка, не лезь куда попало!
Вскоре впереди забрезжил свет, и Старков, пробив головой вентиляционную решетку, грохнулся в самый центр огромного круглого стола в пиршественной зале, угодив прямехонько в чан со сметаной.
Еще оставалась надежда, что гости, увлеченные игрой придворных музыкантов, не заметят его, но в этот момент сверху дождем посыпались фотоаппараты, сокрушая бесценный дюссельдорфский фаянс.
Ошеломленные гости повскакали с мест. Воцарилась тишина. Все удивленно уставились на странное существо, сверху черное, как сажа, снизу белое, как сметана.