Право любить

Риз Лаванда

— Вот это «жду не дождусь» — выдавила я, после того, как мы молча неслись к улице Робеспьера, и Кайл, казалось, ничего не видит перед собой, пока не остановился у входных дверей.

— Не бойся, — наконец, прошептал он, — Я не собираюсь погибать. Когда-то я этого хотел, но не теперь. Иди сюда, — он обнял меня. А я, прижавшись к нему и услышав его шумное дыхание, ощутив его запах, почувствовав тепло его кожи, и ещё что-то такое незримое и обволакивающее, но неизменно придающее мне силы, я вдруг поняла, что ни за что на свете я не изменила бы свою жизнь, даже если бы начала её сначала. Лишь он позволял мне прочувствовать всю полноту жизни, лишь контраст с тьмою, позволял оценить то, что мы так праздно упускаем. И лишь он, относящийся с трепетом и благоговением

к такому непознанному для него чувству как любовь, мог преподнести мне её полностью. Только с ним я ощутила, что могу так любить. Я никому его не отдам! Я не знаю на что способна я, но я даже готова пойти на невозможное лишь бы удержать его возле себя. Мне оказалось это необходимым. Этот демон стал смыслом моей жизни. Навечно. Я хотела отнести это понятие к нам.

На следующее утро вся моя семья провожала нас в аэропорту. Мы с Кайлом летели в Палермо на Сицилию.

Может быть, оттого что рядом был Кайл, мои родные так сдержанно прощались, со скупыми улыбками на грустных лицах, а может, потому что я сама не очень-то печалилась предстоящему расставанию. Я была рада, что повидала их, что увожу свой сгусток тьмы подальше от них и всё, что связано с противостоянием, чем меньше они будут знать, тем лучше, гораздо легче поддерживать телефонную связь, держа их в неведении. Пусть думают, что я счастливо живу и работаю в штатах вместе со своим молодым человеком. В основном это и была правда, я действительно как последняя дура была счастлива, будучи рядом с Кайлом, от которого у меня невзирая ни на что, … захватывало дух.

— Они просто немножечко ревнуют, — проговорил Кайл, уже сидя в самолёте. — Их сестра и дочь, совершенно открыто продемонстрировала свою преданность какому-то типу и отдалилась от них. Их Софи уже лишь частично принадлежит им своим сердцем, они же не слепые, они усекли, что на ближайшее время я тебя проглотил. Правда, они не догадываются, что я пришел в твою жизнь навсегда, думают, поиграет стервец и бросит.

— Вот такой ты коварный тип, — усмехнулась я. — Ну так что, на родину Кайла?

— Только Кайл родился в Риме, а мы летим на Сицилию, и что-то мне эта идея с ликами уже не нравится, — проворчал он. — Чувствую, …случится там что-то. Прощупывая мои мотивы, они будут пытаться перебирать методы, — и, взглянув на меня, Кайл тут же сменил выражение лица, на улыбчивое и беззаботное, — Ты что? Не нужно так бледнеть, если я с тобой. Мы прорвемся, принцесса, ни черта у них не выйдет. Веришь мне?

— Предпочитаю верить тебе, чем дрожать от страха, но догадываюсь, что чего-то ты мне не договариваешь. Я хочу быть с тобой. Когда они отстанут от нас? Этих методов, их очень много? Судя из твоих слов демонов в этом мире предостаточно, они играют свои роли и игры, многие из них я уверена, изображают страстных любовников, обводя вокруг пальцев доверчивые серые души, почему же тогда они мешают это делать тебе?

— Есть одно существенное и неприемлемое ими отличие — я тебя люблю, а не обвожу вокруг пальца, желая сожрать твою душу. Методов у них достаточно, но и у меня есть резервы. Кстати, я приставил к твоим родным верных мне стражей, отрезав возможность светлым манипулировать их жизнями. Это же касается всех, кто дорог тебе.

— Что? …Пф, ну и дела, поверить не могу! Их стерегут демоны?! А я идиотка обрадовалась, что увела тьму за собой!

— Тише. Опасности для них не существует, они наблюдают со стороны, не влияя на их выбор. Для моих стражей на кону стоят не души твоих родных, а возможность вставить палки в колёса светлым, что поверь мне, иногда гораздо важнее и забавнее. Зато я буду уверен, что с этой стороны светлые мне не ударят в спину. Пока будет длиться противостояние мы будем уворачиваться, но не переживай, так хреново будет не всегда. Когда-нибудь они всё-таки отвяжутся, …я помогу им принять такое решение.

Полдень. Палермо. Здесь было сравнительно теплее, чем во Франции. Покинув здание аэровокзала, Кайл, уверенно вел меня к ожидающему такси. Оно тронулось, лишь хлопнула дверца.

— Что-то я не слышала, чтобы

ты говорил куда ехать.

— В этом случае и не нужно говорить, он знает, — небрежно бросил Кайл, и в это же время, таксист обернулся, подавая с переднего сидения объёмную сумку. — Моя камера, — как ни в чем ни бывало, заметил Кайл.

— А, — протянула я, понимая, что мне всё-таки необходимо привыкнуть к тому, что сталкиваться с представителями темных мне придется гораздо, гораздо чаще, например, как вот этот таксист. А с виду ничем неприметный человек. — Может, там уже подготовленный фоторепортаж? К чему тебе утруждаться уж теперь? — угрюмо буркнула я.

— Не кусайся, злюка. Свою работу я буду делать сам, а это так вспомогательные преимущества, бонус, я бы сказал. Посмотрите на неё, ворчит она, — Кайл довольно улыбнулся. — Ну, что можешь рассказать мне о Палермо, ты как журналист всезнайка должна знать, давай, раскрой передо мной палитру красок этого Средиземноморья.

— Хм, готова поспорить, что у тебя есть свой вариант представления этого города! Ладно, слушай меня внимательно и сотри эту хитрющую улыбочку, я буду блистать! — Я начала своё повествовательное описание, но он продолжал изучать меня своим лукавым обворожительным играющим взглядом, с обольстительной приклеившейся к нему улыбкой.

— Как невозможно представить Италию без Сицилии, так и Сицилию невозможно представить без Палермо. Ведь это не только столица Сицилии, это ещё и крупнейший порт, и пятый итальянский город по численности населения. А достопримечательности Палермо — это настоящие туристические жемчужины Средиземноморья. Его культурная палитра многонациональна, здесь можно встретить греков, арабов, евреев. Несколько веков назад финикийцы дали этому городу название «Сус», что означает цветок. В Палермо действительно есть на что посмотреть, например, замок Циза, она находиться на одной из главных площадей города, его своеобразная архитектура и интерьер поражает соединением разных стилей. А Палатинская капелла! Это уникальная достопримечательность, посвященная Петру и Павлу, одно из самых неординарных сооружений итальянского средневековья, украшенное превосходной мозаикой. Красочные ландшафты, редкая кухня и тысячи километров чудесных пляжей не оставит равнодушным никого, можно долго рассказывать. Я никогда раньше не бывала здесь, но читала.

— Похвально, принцесса, симбиоз твоей старательности и сумасбродства меня всегда поражал, — снисходительно произнес Кайл. — В отличие от тебя я знаю здесь всё о каждом камне, этот «цветок» одно из самых больших скоплений темных, а пейзажи здесь действительно райские!

Мне оставалось в ответ лишь красноречиво и демонстративно пожать плечами.

— А давай выйдем чуть раньше и прогуляемся, — предложил Кайл, сжав мою ладонь. Когда он находился рядом, он всегда стремился коснуться меня. — Подышим сицилийским воздухом, и я представлю тебе своё видение Палермо.

Отпустив такси и даже не перекинувшись с его водителем ни одним словом, причем даже не рассчитавшись, видимо, в строю темных был коммунизм или возможно бартер, закинув за спину сумку одной рукой, а другой обнимая меня, Кайл не спеша, повел меня через какой-то парк.

— Этот портовый город, нафарширован барочной архитектурой, совершенно стамбульского вида улочками, арабскими мечетями, переделанными в церкви, и дворцами норманнских королей, где сейчас плетет своё коррумпированное кружево сицилийская муниципия. В Палермо не так-то много достопримечательностей по сравнению с Римом. Ну что здесь, пресловутый норманнский дворец? Куда обычно ходят посмотреть на построенную сицилийским королём Рожером II капеллу, где затейливо сплетаются византийская вычурность, арабская витиеватость и норманнский ледяной пафос? А ещё, Кафедральный собор, где в ажурных саркофагах гниют самые важные властители Палермо, включая самого императора Священной Римской Империи — Фридриха II. А оперный театр «Миссимо» куда забредают не столько послушать оперу, сколько сфотографироваться на фоне помпезной лестницы, на которой наступила трагическая развязка саги о крестном отце.