Право любви
Шрифт:
Однако уже в коридоре столкнулся со старшей сестрой и успокоенно выдохнул, оказывается, моряны ничего не прозевали. Стремительно метались от двери к двери, почти слово в слово повторяя его приказ, и выводили всех на лестницу для прислуги, ведшую прямо к купальне.
Уже через несколько минут одетые в одинаковые черные костюмы и банданы клоны вместе с Майкой пробирались вслед за моряной по низкому и сыроватому канализационному туннелю. Сбоку, в выложенной камнем канавке, тёк нескончаемый ручеёк, за плечами висели походные мешки, в которые, кроме инструментов, беглецы наспех побросали только те вещи, что принадлежали
Лучники с Жано, появившимся за несколько минут перед поднятой унсами тревогой, шли предпоследними. Замыкала отряд старшая моряна, тщательно запиравшая за собой все двери и ставившая на место секретные рычаги, открывавшие потайные проходы. Невероятно острый слух доносил до блондинов скрежет решительно отрываемых ставней и быстрый топот вломившихся в дом воинов из числа лучших гвардейских разведчиков адмирала Бенедли.
Однако гвардейцам удалось обнаружить в захваченном владении лишь двух старых слуг, живших в сторожке у центральных ворот и ровно ничего не знавших о гостивших в доме людях.
– Вот приказ хозяина, – с гордо поднятой головой и светившимся в глазах осознанием своей правоты старик смотрел на стоящего перед ним обозлённого неудачей воина, протягивая листок бумаги, – пустить пожить его друзей и не мешать им. Что? Нет, их всего трое было, приехали на пангах. Мужчина, женщина и раб. Нет, мы не знаем, кто они и чем занимаются, мы приказы всегда точно выполняем. Где сам хозяин? Так он уже вторую луну на Зании, дочка у него там замужем за купцом, поехал внуков проведать, святое дело. Какая жена? Старшая там и живёт, а младшую он к родителям погостить отправил. Нет, наложница везде с ним путешествует, а что ей ещё остаётся? Как, никого нет?! Ну, значит, на лодке уплыли, там причал есть, господин любит вечерком покататься.
Получив от Чудика подробную картинку, Стан отлично рассмотрел разочарование и бешенство, просвечивающие в ауре командира гвардейцев, но так же ясно заметил и подавляющие эти чувства безнадёжность и страх.
Ушлый вояка не мог не понимать, что их нагло и ловко провели, после доноса соседского садовника его люди весь вечер издали очень осторожно следили за безлюдным с виду домом. И по открывающимся ставням, по лёгкому дымку, по многим другим признакам подсчитали, что в доме обитает не менее пяти-шести неизвестных людей, тщательно старавшихся вести себя как можно незаметнее. А потому – вдвойне подозрительных.
Однако при обыске в доме не обнаружилось ни одного из странных гостей. Казалось, ещё хранили тепло тел смятые постели, ждали хозяев словно миг назад отставленные бокалы с недопитым соком и отварами, буфет на кухне был забит блюдами и вазами с остатками ужина, говорившими своим обилием о присутствии гораздо большего числа обитателей, чем смогли засечь наблюдатели.
Мгновенное и одновременное исчезновение толпы людей было так непостижимо и вместе с тем так зловеще, что бывалый воин незаметно ёжился и постоянно оглядывался. Гвардейцу мерещилось, будто его неумолимо преследует чей-то пристальный взгляд, но все попытки засечь невидимого наблюдателя закончились неудачей. В конце концов воин решил обвинить в своих тревогах усталость и недосыпание. Из-за введённого адмиралом военного режима и загадочной
Прибежавший из темноты молоденький адъютант сунул в руку командира серебряный футляр с приказом, и гвардеец с тяжёлым вздохом зашагал к реке. Адмирал напоминал, что ждёт отчёта о захвате подозрительных личностей и одного-двоих преступников на допрос. Сообщить ему о провале операции письмом значило мгновенно лишиться звания, вот и готовился командир разведчиков сполна испить чашу адмиральского гнева.
– Чудик, – позвал Стан, – лети сюда, у меня будет для тебя особое задание.
Тхипп доставил беглецов в тайное убежище, скрытое от посторонних взоров на маленьком островке посреди реки. Стены и купол одноэтажного строения, сложенного в виде полусферы из необработанных камней, снаружи сплошь поросли травой и чахлыми кустиками, не оставляющими любопытным горожанам даже малейшего сомнения в том, что это естественный бугор.
– Мы поднимали его постепенно, – польщённо ухмыльнулась старшая моряна в ответ на восхищение Стана такой искусной работой, – в основном ночами в сезон холодных дождей, когда у горожан нет желания кататься по реке. Да они и не суются близко, островок окружён мелями и подводными камнями… ну и мы добавили несколько… градоначальник даже велел выложить в верхней части островка предупреждающий маячок.
– Можно даже не уточнять, – насмешливо хмыкнула Тина, – кто подсказал ему такое мудрое решение.
Отряд расположился в удобных плетёных креслах возле задрапированного морянской вуалью широкого и низкого окна, больше похожего на бойницу. Пока оно не было занавешено плотными одеялами, в тайном убежище нельзя было зажигать свечей, зато было очень удобно наблюдать за снующими по реке лодками гвардейцев. Как успели выяснить беглецы, в эту ночь адмирал устроил облаву не только на них, и жители попавших под подозрение особняков тряслись сейчас в холодных залах его дворца в ожидании допроса.
– Прикройте окно, хочу написать пару строк, – попросил Стан, и моряны мгновенно выполнили его просьбу.
– Уверен, что это не преждевременный ход? – осторожно и невозмутимо осведомился Васт, но парень только усмехнулся в ответ.
– В нашем положении ни в чем нельзя быть уверенным, кроме одного: адмиралу сейчас ещё паршивее. Он сам себя загнал в тупик… и если не совсем пенёк, то согласится на всё, что угодно, лишь бы с честью выйти из этого положения.
– Чудик прибыл, – сел на плечо командира унс и привычно заглянул ему в глаза, – Костя, Шайо теперь тоже может лететь, он сегодня закончил цикл полного восстановления и обучения.
– Наконец… а то мне уже как-то надоела роль инкубатора, – грубовато буркнул Стан, хотя на самом деле успел привыкнуть к мягкому тёплому клубку за пазухой. – Дай ему задание охранять наш остров, пока ты на разведке, и сбрось вот это в руки тому гвардейцу, который плывёт во дворец адмирала. Это письмо для Инварда ле Бенедли.
Парень вручил унсу в ручки туго перевязанный рулончик и заботливо поинтересовался:
– Не тяжело?
– Унсы могут переносить половину своего веса, – важно объявил Чудик и исчез за занавеской.