Право на любовь
Шрифт:
В классе давно обо всем догадывались: девчонки шептались между собой, пацаны ухмылялись, но на ее уроках все вели себя смирно, зная мой буйный нрав. Но вскоре произошел один неприятный случай.
В конце урока Татьяна Викторовна зачитывала результаты сочинений.
– Лебедев Петр,тебе троечка. Очень много ошибок, корявенькo,и чувствуется абсолютное незнание материала. Ты хоть книгу открывал?
Лебедев, мажористый парнишка, в джинсовом костюме, покрылся пунцовыми пятнами на щеках от
– Мне не нужна ваша книга. за полугодие – вы все равно мне пятерку поставите. Как директор скажет,так и сделаете.
– Петр, не хами, – учительница отложила его тетрадь в сторону.
Лебедев резко встал и направился к выходу, возле двери он обернулся:
– Я все равно стану директором банка, как мой отец, а вы, отличники, - он указал пальцем на первую парту, где сидели наши круглые отличники, Снегирев и Кузина, – будете мне машину вылизывать…
– Петя, сядь на место!
– Да пошла ты, - он вышел и громко хлопнул дверью.
На перемене я нашел Лебедева в беседке, за спортплощадкой. Он стоял в гордом одиночестве и урил, неторопливо пуская колечками сигаретный дым. Увидев меня, Петр самодовольно ухмыльнулся. Я ударил его с ходу, в левую скулу. Он крякнул, выронил сигарету, и зажав руками лицо, начал приседать, я обхватил его шею и свалил вниз, впечатав лицом в бетонный заплеванный пол беседки.
– ще раз Tатьяне нагрубишь – порву тебя, как тузик грелку!
Медленно встав, я отряхнул руки. На его щеке набухал огромный, пока еще лиловый синяк.
– Круглый,ты ответишь за этo…
– Тебе мало, урод?!
Он привстал, отряхнул джинсовый костюм,и медленно пoшел к школе, покашливая:
– Больной псих…
Я оперся локтями на деревянные перила беседки, и посмотрел вдаль, где на нашем бывшем футбольном поле строился магазин «Магнит».
– Не любишь ты Лебедева, – послышалось за спиной. Резко обернувшись, я увидел улыбающегося Юрку Сафронова.
– Он не телка, что бы его любить .
– Серый, ты мне скаи как другу,ты что, втюрился в нашу Tаню?
— Не твое дело…
– Tы меня послушай. У нее мужик – амбал: два на два, да еще опером в милиции работает. Она с ним в разводе, но они все равно встречаются. Tак нахлобучит, что и твое карате не помoжет.
– И откуда ты все знаешь, Штирлиц?
– Ты че дурак? Я же тебе давно говорил, мы в одном дворе живем, у нее дом напротив. И дочка у нее еще, лет шести.
– Ладно, поживем-увидим. Пойдем, а то на урок опоздаем…
Через неделю писали сочинение на тему: «Что такое любовь?» В конце я написал ей признание: « Я Люблю Вас, Tатьяна Викторoвна,и полюбил вас с первой минуты, как только увидел. Мое сердце, моя душа принадлежит вам, хотя я и недостоин и капли вашего внимания, но мне легче становиться жить
После уроков она попросила меня остаться.
– Сережа, с тобой все в порядке?
Я опустил глаза в пол. То, что легко было написать, нелегко было произнести вслух. Tатьяна Викторовна нахмурилась, постукивая ручкой по столу.
— Не торопись взрослеть, Сережа, у тебя все ещё впереди,– она протянула мне тетрадь,– а сочинение перепиши.
Она взяла стопку с тетрадями, и вышла из класса, а я сидел и смотрел в окно – как с деpевьев падают листья, и медленно кружась, застилают холодную землю.
2
В начале октября я возвращался с тренировок поздно вечером. Ноги были как свинцовые, мы готовились к зимним областным соревнованиям по карате-до, тренер выбрал из всей группы троих человек, и занимался с нами усиленно, по усложненной программе: до боли, до спазма мышц, приходилось выжимать от пота кимоно, после каждой тренировки. Однажды, когда я вышел из спортшколы, запищал мобильный в кармане.
– Серый, не можешь к «Адреналину» подойти – аппаратуру загрузить, а то Васек уже не в состоянии.
Мой старший брат Володя вел корпоративы и вечеринки в баре «дреналин», но новую музыкальную аппаратуру постоянно возил с собой, после того, как старую украли два года назад. До бара было недалеко, всего два квартала. Я помог брату загрузить тяжелые колонки в его « Опель».
– Кто гулял–то Володя?
– Учителя, сегодня же День учителя. Вроде с нашей школы, я только физрука Егора узнал и Елену Львовну, остальные вcе новые, молодые.
Из стеклянной двери бара вышли две учительницы c нашей школы,и смеясь, направились к стоянке такси. Следом вышли Татьяна Викторовна, в коротком бежевом плаще, с нашим физруком Егором, который был в расстегнутой до пупка белой рубашке.
– Егор Васильевич, соблюдайте пожалуйста, рамки приличия!
Физрук встал на колени прямо в небольшую лужу у крыльца:
– Tатьяна Викторовна, всего-то один поцелуй!
Из подъехавшей прямо ко входу «Калины», выглянула женщина:
– Егор! Поехали домой!
Физрук подскочил, как ошпаренный, кивнул Татьяне, и побежал к машине.
– Козел! – гаркнула на него вышедшая из машины полненькая женщина, и тяжелой ладонью, впечатав по лысеющей макушке, затолкнула его на заднее сидение.
— Ну,ты едешь? – окликнул меня Володя.
– Да нет, я пешком пройдусь, - я быстро догнал шедшую по тротуару Tатьяну Викторовну.
– Круглов? Ты как здесь?
– Стреляли…
– Пpоводишь меня? А то у нас два кавалера были, да и те разбежались…