Право на любой ход
Шрифт:
– Кто же у вас докатился?
– Давай как-нибудь в другой раз обсудим…
Вспомнили они и об Иришкиной двоюродной сестре Алёне, из-за которой и произошло её знакомство с Крестовским. Активная была девочка, вечно в кого-то влюблялась.
– Где она сейчас? Такая смешная была. Мне в любви признавалась. Представляешь? На том стадионе, где зимой каток заливали. Там с одной стороны скамейки были. Что-то вроде трибуны…
– Помню. Это со стороны Алёнкиной пятиэтажки… Алёнка мне рассказывала тогда об этом признании, но я ей не поверила. Думала, сочиняет. Она всегда была большой
Но сколько ни силилась, вспомнить многое не могла. Всё будто проплывало в тёмной мгле или в тумане. Вставали общие силуэты, выстраиваясь в смазанно-цветастые картинки, и то скорее навеянные рассказами Крестовского, а не вспомнившиеся Ириной из школьной жизни. Ей проще было выдумать новый сюжет романа, чем ворошить прошлое. Да и приятнее выдумывать.
Давно всё ушло. Только она не могла в этом признаться ни себе, ни ему. Особенно ему. Чтобы не обидеть. Как можно жить прошлым, если так интересно жить в настоящем? Ирина не понимала…
– А я тогда так расчувствовался на её признание, – продолжил друг детства, – Что ушёл сразу, ничего не сказав в ответ. Такой вот я чувствительный! Не забывай об этом, Ириш, пожалуйста. Я очень ранимый.
– Мы, творческие люди, все ранимые.
– Помню, что она была в белом платье в крупный красный горох и с очень короткой стрижкой. Да?
– Насчёт Горохов ничего не скажу, потому что такие подробности точно не вспомню, а вот стрижка у неё была короткая.
В том году, о котором зашла речь, Алёну действительно остригли под мальчика, чтобы скрыть тонкие волосёнки. Ирина с улыбкой вспоминала двоюродную сестру, которая явно в очереди к Богу за волосами не стояла – на интеллект и незаурядный ум потратила время. А стрижка ей действительно шла гораздо больше смешных девчоночьих косичек и хвостиков, и взрослила.
– Хотелось бы на неё взглянуть. Интересно, я её узнаю?
– Ты же её помнишь хрупкой девочкой… А сейчас она, как бы помягче выразиться, несколько раздалась вширь. Да и вряд ли вы увидитесь. Она, как и я, живёт в Москве…
За тридцать лет многое изменилось. Что говорить, если целое государство рухнуло, переломав, перемолов судьбы миллионов людей. Всё поменялось! Ирину порадовало, что Олег не пьёт сейчас спиртного, как и множество известных ей мужчин, опустошивших пару цистерн с горячительным в бурно проведенной молодости. Порадовало, потому что она не переносила на дух пьяниц после развода с первым мужем, буяном и придурком. Поэтому сегодня бокал вина заказала по настоянию Олега только Ирина, чтобы выпить «за встречу».
И как потом выяснилось, зря! В подпитии, даже лёгком, она становилась слишком откровенно болтливой. Прямо находка для шпиона!
Олег много рассказывал о себе, о своей учёбе в институте культуры. Странно, что они не нашли времени поговорить обо всём раньше, несколько лет назад. Может, судьба Ирины сложилась бы по-иному, и она не сорвалась бы в смертельное пике. Хотя…
По большому счёту Ирина ни о чём не жалела, а даже благодарна Богу за столько серьёзных испытаний, выпавших ей. И если бы на полном серьёзе ей предложили что-то поменять, что-то изменить в жизни, то Ирина бы не согласилась.
Надо признаться, что все прошедшие годы бывшая подруга детства смотрела на Олега Крестовского несколько отстранённо и чуть свысока, потому что парень, играющий и поющий на танцплощадках и в ресторанах, для неё заведомо пустышка. Что он мог предложить Ирине, если вокруг него сновало бесчисленное количество женщин, выпивка лилась рекой? Что от ресторанного мужчины можно ждать хорошего? Такая жизнь точно не для неё, поэтому Ирина интуитивно избегала встреч с Олегом, хотя попытки с его стороны предпринимались.
– Олег, а как у тебя жизнь складывалась? По-моему, тебе нравится нынешнее положение, должность.
– На данном этапе – да. А ты замужем? – задал Крестовский вопрос, который, видимо, давно хотел озвучить.
– Конечно, замужем. Разве такая женщина, как я, может быть не замужем? Меня постоянно окружают мужчины…
– Так было всегда…
– И теперь ничего не изменилось, всё то же самое. Только мой брак сейчас перешёл в нескольку иную фазу…
– Это в какую же?
– Ты что-нибудь слышал о гостевом браке?
– Это когда супруги друг к другу в гости ходят, судя по названию.
– Да, угадать несложно, но у нас с мужем ещё круче: мы живём не только в разных городах, но и в разных странах. Он уехал в Германию и владеет фирмой по поставкам оборудования, а я отказалась переезжать, потому что, как писатель, никому там не нужна. А без этого занятия я уже не могу. И каждый из нас теперь живёт, по сути, своей жизнью. При этом ни он, ни я разводиться не планируем. Нас всё устраивает: его – чтобы тамошние бабы не донимали, потому что в Европе женщины, как пираньи, оттяпают всё, а меня устраивает статус замужней женщины. Ну и обеспечивает он нас с Маришкой, конечно. Высокие отношения!
– Мне непонятные… А ты помнишь, что я ушёл раньше из школы?
– Да, что-то такое смутно припоминаю. Я ведь, как ты понимаешь, не сразу писателем стала, а долгое время трудилась в авиационной промышленности, окончив авиационно-технологический институт. Работала инженером на местном приборостроительном заводе.
– И в каком цеху?
– Скажешь тоже – в цеху! Меня мама сразу в отдел определила в обход всем правилам. Я работала в отделе, где испытывали приборы на высокие и низкие температуры, влажность, морской туман…
– А гироскопами занималась?
– Как раз наша бригада и занималась гироскопами, поэтому мы имели высокую степень секретности и долгое время были невыездными. Все уже челноками по заграницам мотались, а нам загранпаспорта не выдавали.
– А помнишь, как мы целовались у тебя в старом доме? – неожиданно спросил Олег.
– Конечно, помню. И засосы, которые приходилось прятать от родителей и подруг. А поаккуратнее нельзя было? Или ты на мне обучался? И как нас моя бабушка гоняла, чтобы мы не уединялись, тоже помню. А у меня ни о чём порочном и мыслей не возникало. Мне даже эротические сны не снились. Правда-правда!