Право на любой ход
Шрифт:
Когда я забежала к себе домой, чтобы погреться и поесть, меня предки бесцеремонно выставили за дверь: «Без портфеля не возвращайся!» А где я вам его отыщу? Ну я и пошла… куда глаза глядят. И встретила Олега Крестовского. «Очень кстати», – подумала я, ведь о споре с Алёнкой на него я не забывала ни на секунду.
Я ему рассказала историю о моём многострадальном портфеле. И мы пошли с Олегом к Пашке Комову домой, а по дороге встретили Белену, возвращавшуюся из музыкалки. Она к нам присоединилась, потому что Олега хорошо знала, ведь
Мы «продолжали поиски», а на самом деле просто гуляли, пока я не замёрзла окончательно, так что ног под собой не чувствовала. Крестовский и Комов пошли меня провожать домой… А что я скажу родителям, меня уже не волновало. Не болеть же мне из-за какого-то портфеля!
Каково же было моё удивление, когда я переступила порог своего дома и увидела ЕГО, мой портфель! Его принесла Алёнка, которая утащила портфель со школьных ступенек к себе домой. Ведь он стоял один, а меня нигде не было видно. Потом её родители не пустили Алёну ко мне, пока она не сделает все домашние задания. А телефонов ни у кого не было, чтобы созвониться.
Как я её не убила? Не знаю. Но на самом деле я очень рада, что портфель терялся, потому что гуляла весь день с Олегом и пришла в девять вечера, а родители меня за это не ругали. Можно считать, что спор у Алёши я выиграла! Не прошло и недели. И она сама мне в этом помогла.
15 января 1981 г. За мной зашли гулять Олег Крестовский и Пашка Комов, но меня не отпустили родители. Гады!
18 января 1981 г. Мне теперь разрешают ходить на каток только по выходным дням. Сегодня была там с Алёнкой, а провожал домой меня Олег.
24 января 1981 г. Дожидалась с нетерпением этой субботы, замирая от ужаса: а вдруг Олег не придёт на каток. Но он пришёл. Он теперь только мой! Но выпустили родители меня из дома с условием, что я надену закрытую шапку – красный вязаный шлем. А как я надену это уродство, если я договорилась встретиться на катке с Олегом? Конечно, я бросила её на крыльцо и вытащила из кармана другую, любимую свою – белую.
Мы с Крестовским так хорошо погуляли, а потом он опять меня провожал домой. Но надо же случиться: я подхожу к крыльцу, чтобы поменять шапки, а из дома выходит отец… Орал как резаный.
Всё. Меня больше не пустят гулять!
27 января 1981 г. Два дня назад объявила родителям голодовку из-за того, что они не отпускают меня на каток. Как они не понимают, что мне обязательно нужно встретиться с Олегом, потому что в школе мы почти не видимся. То есть вслух-то я ничего не объявляла, но демонстративно не обедала и не ужинала. Как же у меня кружилась голова на уроках! И сегодня состоялся серьёзный разговор с мамой. Разрешили гулять. Голодовку отменила.
31 января 1981 г. Некоторые мои одноклассницы дружат с мальчиками
1 февраля 1981 г. Не терпелось поговорить с кем-нибудь о вчерашнем. Но не с мамой же, с которой у нас нет доверительных отношений. А впрочем, я не знаю ни одной девочки, которая бы делилась своими переживаниями по поводу мальчиков со своей мамой. Я как-то привыкла сама выкручиваться из любых ситуаций, а то гулять перестанут пускать.
Чтобы рассказать о вчерашнем дне, я после школы заглянула к Алёнке, благо её дом в двух шагах от школьного двора. Поболтали с ней обо всех знакомых: Игоря Бурлакова вспомнили, нашего летнего дружка, что-то давно не видно на катке, Ступак Ленка из соседнего подъезда становится всё отвратительней с каждым днём. А когда речь зашла о Крестовском, я рассказала о вчерашнем разговоре с Беленой. Алёша выдала как диагноз: «Олег зазнался и себя отвратительно ведёт, потому что пользуется у девчонок успехом».
4 февраля 1981 г. Так не хотелось все эти дни ходить в школу, ведь там на переменах я постоянно сталкивалась с Олегом. Как только я чувствовала на себе его взгляд, меня трясло в полном смысле слова. Но всё равно я ждала звонка на перемену снова и снова. Только бы увидеть его ещё раз! И уроки казались невероятно длинными. Эти переживания были настолько невыносимыми, что я решила написать записку Олегу и на последней перемене передала через Комова: «Я была о тебе лучшего мнения, но Алёна оказалась права».
В семь часов вечера ко мне домой пришёл Крестовский и позвал меня из-за забора. Я выбежала к калитке, накинув на плечи пальто. Состоялся короткий разговор.
– Ты зачем пришёл?
– Пойдёшь гулять?
– Ты что? Такая холодина на улице! Да и не пустят. Меня родители на каток отпускают только в выходные…
– Но нам с тобой поговорить надо.
– Между прочим, я на тебя обижена.
– Ты ведь всё равно не скажешь почему.
– Конечно, не скажу.
– Ну иди домой, а то замёрзнешь, – и он поправил на мне распахнувшееся пальто. – До воскресенья.
– До субботы! – крикнула я, убегая домой.
– Приходи на каток, я буду ждать!
А про себя я подумала: «Ты бы пришёл, а за меня не беспокойся». До субботы оставалось ещё три дня.