Право на месть (Страх - 2)

Константинов Владимир Иванович

– Для нас нет ничего невозможного, - ответил Лебедев.
– Надо подумать. Но зато какой будет резонанс?!

– Это конечно да!
– воскликнул Виктор Ильич. Вскочил из-за стола и принялся в возбуждении бегать по залу. В его голове уже созрел план, как все можно замечательно того... Осуществить, ага.
– За это стоит... Выпить стоит. Жора, наливай!

Шапиро наполнил рюмки.

– За то, что б все удачно, ага!
– торжественно провозгласил Виктор Ильич, поднимая рюмку.
– Получилось, что б удачно и все такое!

Участники совещания пили за этот тост с разными

чувствами. Легче всех было Шапиро. При любом раскладе он оставался как бы в стороне. А наблюдать события со стороны, зная, кто за ними стоит, всегда забавно. Погибнут люди? При чем тут это. Подумаешь! Сколько там, в этой лодке? Они больше каждый день от пьянства гибнут.

Директор ФСБ Виноградов в который уже раз здорово пожалел, что когда-то ввязался во все это дело. Яро ненавидел всех сидящих за столом, а себя - в первую очередь. Ненавидел и презирал. Но прекрасно осознавал, что обратной дороги для него не существует.

Заместитель главы президентской администрации Зайнутдинов относился к происходящему весьма индифферентно. До недавнего времени он работал журналистом, всегда кому-то служил, отстаивал интересы хозяина. Проще говоря, был слугой. А слуга не должен иметь своего мнения. Главное - уметь в точности выполнять любое указание. Он это очень хорошо усвоил. Потому и достиг таких высот.

А олигарху Лебедеву было глубоко на все наплевать. И его душа, и все его помыслы уже давно были на Западе, где проживала его семья. И он мечтал о той минуте, когда сможет покинуть эту огромную сумасбродную страну с её дебильным народом. Так здесь все надоело, что даже поташнивает от отвращения. Скорее бы все закончилось!

Сосновский не стал садиться за стол. Выпил водку, бросил в рот оливку и вновь забегал по комнате.

"Экий он смешной и нелепый, - презрительно подумал Лебедев, наблюдая за хозяином дома.
– Ему б с его внешностью паяцем где-нибудь работать. Многого бы добился".

Наконец Виктор Ильич остановился, выстрелил указательным пальцем в грудь Зайнутдинова.

– Ты вот что, Рашид э-э-э...

– Шаронович, - подсказал тот.

– Это конечно да, - кивнул Сосновский.
– Ты своему этому... Шефу этому скажи, чтобы переговорил, ага... С министром, который... Вооружением который.

– С Бондаренко?
– решил уточнить Зайнутдинов.

– С ним, - кивнул Виктор Ильич.
– Пусть оганизует... Ученние организует... С испытанием этого, нового... Вооружения нового... У них должно быть... Новое должно быть... Не может не того, ага.

Все поразились простоте и гениальности идеи Сосновского. Гениальнее трудно что-либо придумать. Под видом испытания нового вооружения на лодку доставляется ракета или торпеда и все - дело сделано. Остается лишь в нужный момент нажать нужную кнопку. Нет, это не голова. Это черт знает что такое! И мысли в ней бегают быстрее элементарных частиц в синхрофазотроне. Точно.

– Это фантастика!
– выразил общее мнение Шапиро.

– Ну так!
– самодовольно разулыбался Виктор Ильич.
– Думать надо, а не просто так... Но это основное. Это не все. Для начала надо чтобы... Надо разогреть надо этот... Народ. Надо разогреть народ. Подготовить, ага... Как предлагал

Рашид э-э-э... Как тебя?

– Шаронович, - обиженно проговорил Зайнутдинов.

– Это конечно, ага... Небольшой такой... И что б по телевизору... Больше по телевизору... Люди это любят... Кровь и все такое. Любят. А уж потом лодка.

– Гениально!
– вновь восхитился Шапиро.

– А что если в довершение что-нибудь этакое экстравагантное?
– сказал Лебедев.

– Какое еще?
– не понял Сосновский.
– Куда уж еще?... Чего еще?

– К примеру, взорвать к шутам одну из башень кремля, или Собор Василия Блаженного, или Останкинскую вышку.

– Надо того... Подумать надо, ага, - задумчиво проговорил Виктор Ильич. Но по выражению его лица было видно, что идея Лебедева ему очень понравилась.
– Вот когда мы все это того... Организуем когда... Тогда и посмотрим на рейтинг этого... Вот, мол, до чего страну довел и все такое... Тогда и оппозицию тогда... А сейчас эти распределим... Роли распределим... Чтобы каждый... Что б не просто так.

После окончания совешания Сосновский и Лебедев остались вдвоем.

– Как у тебя с этим?... С обыском этим?
– спросил Виктор Ильич.

– А то ты не знаешь?
– вопросом ответил Лебедев.

– Видел... По телевизору, ага... Смешно.

– Не говори. Я и сам без смеха на это не могу смотреть. Словом, все по плану идет. Все по плану. За свободу "страдаю". Ха-ха-ха!

– Это ты хорошо, ага... Придумал хорошо... А как того?... С арестом как? Не раздумал?

– Нет. Морально готовлюсь. Это ведь, как говорится, не к теще на блины. Тюрьма - дело отвественное.

– А она решится?... Арестовать решится?

– Кто?
– не понял Лебедев.

– Ну, эта... Прокуратура эта?

– А куда они денутся, - рассмеялся Сергей Георгиевич.
– У нас ведь все схвачено, за все заплачено. Так ведь, кажется, говорят крутые.

– Это конечно да... А насчет лидера оппозиции?... Надумал насчет?

Разговор о лидере оппозиции, то-есть человеке, кто официально должен был возглавить новую партию, между Сосновским и Лебедевым состоялся месяц назад. Поначалу хотели остановить выбор на президенте Удмурдии, но после долгого обсуждения поняли, что по настоящему раскрутить его не удастся. Слишком заметный и не очень чистый след тот оставил в большой политике, чтобы можно было на это рассчитывать. Так и разошлись они ни с чем. За этот месяц Сергей Георгиевич перебрал в памяти всех заметных политиков, известных людей, но так и не определился с выбором.

– Может быть снова Лебедя задействовать?
– неуверенно сказал он.

– Нет, этот не того, - тут же забраковал кандидатуру Виктор Ильич. Этот уже отработанный этот... Материал этот... Мавр сделал свое, ага... Мавр может того.

– В таком случае, мне некого предложить.

– Это конечно да... А что если Кемеровского?... Губернатора Кемеровского если?

– Шутишь?
– недоуменно спросил Лебедев.

– Ну, почему же... Какие тут могут быть... Серьезно.

– Так ведь он же пролетарий. По психологии своей пролетарий. Он же нас всеми фибрами души ненавидит.