Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
– Но почему?
– Спроси что-нибудь полегче. Знать судьба у нас такая - быть козлами отпущения.
– Чем-то мы очень провинили Бога. Определенно.
– Скорее - сатану. Сейчас он правит балом. А Россия у него поперек горла. Слишком народ здесь неудобный. Ему мало "хлеба и зрелищ", непременно надо что-то еще, что дьявольским меню не предусмотрено. Однако, вся эта вакханалия не может долго продолжаться. Или мы вместе со всеми провалимся в тар-тарары, или... Или будет и на нашей улице праздник.
– Вы большой оптимист, Сергей Иванович.
–
– Нет, я просто объективно смотрю на вещи, все более склоняясь к первому варианту... Однако, все это сантименты, Дмитрий Константинович. Нам дело делать надо. Я снял для тебе копии с обоих кассет: одну - с первой и две - со второй. Обе копии передашь Варданяну, скажешь, что это мой ему презент. А ещё одну копию передашь Колесову.
– А ему зачем?
– Ее Говоров должен отдать Викторову для передачи президенту. Пусть у того будет дополнительный козырь в борьбе с олигархом.
– Ё-маё!
– присвистнул я.
– Что же с нами будет после этого?
Иванов усмехнулся.
– Малых неприятностей я гарантировать не могу, а большие - найдут нас сами.
– Это точно.
– согласился я.
Сергей Иванович достал из ящика стола копии видеокассет и несколько листов бумаги, пояснил:
– Это постановление об аресте Крамаренко. Передашь его Колесову.
– Генерала ФСБ?!
– не проверил я.
– Вот именно. Его, голубчика, его.
– Лихо!
– А что нам с ним - детей крестить что ли?
– неожиданно подмигнул Иванов. Настоение у него заметно улучшилось.
– Когда летите?
– Завтра утром.
– Жене сказал?
– Даже страшно представить - как это сделаю?
– Да, тебе не позавидуешь.
– Что я. На себя я уже давно махнул рукой. Каково будет ей?
– Вот работенка! Мало нам своих проблем. Так мы ещё жен мучаем. Иванов встал.
– Ну, давай прощаться, герой. Счастливо тебе! Будь осторожен.
– Буду, - пообещал я.
Вечером, перед тем как ложиться спать, я наконец решился.
– Света, мне придется ещё буквально на пару дней съездить в Москву, сказал я как можно беспечнее, будто речь шла о поездке в Криводановку.
– Не пущу!
– твердо и непреклонно сказала она.
– Что значит - "не пущу"?
– А то и значит. Тебе что, больше всех надо? Пусть теперь едет кто-нибудь другой.
– Светочка, ты не права. Я ведь не в шаражке какой работаю, а на государственной службе. К тому же, ты прекрасно знаешь, что заменить меня в этом деле никто не может. Все будет хорошо, моя любимая! На этот раз мы заказываем музыку. Определенно.
– Господи! За что мне все это?!
– расплакалась Светлана.
– У других мужья как мужья, а у меня... Сил уже никаких не осталось!
– У других - мужья, а у тебя - крутой мужик. И ещё неизвестно, кому повезло больше. И потом, кто ещё спасет Отечество от этих отморозков? Другой кандидатуры я просто не вижу. Или я не прав?
– Да ну тебя, - махнула рукой Светлана.
– Все тебе шуточки.
– А я
– Правда что ли?!
– испуганно спросила жена.
– А говорят, что она столкнулась с американской лодкой.
– Они много чего говорят, наводят тень на плетень. Вранье стало сейчас государственной политикой. А ты говоришь - сиди дома. Не время, дорогая. Вот разберемся с этими ублюдками, выведем их на чистую воду, тогда и будем расслабляться. Тогда, обещаю, я из дома и шагу не сделаю.
– А я думаю, что раньше ты меня сделаешь вдовой, - тяжко вздохнула Светлана.
– Зато у тебя остануться яркие воспоминания.
– Утешил, - называется.
– Как говорит Андрюша Говоров: смерть - это лишь переход в другое состояние, на последующие уровни жизни. Все там будем. Смерти боятся одни негодяи. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому, что понимают - Там с них за все спросится.
– Я обнял Светлану, поцеловал в мокрые и соленые от слез щеки, губы.
– Но я почему-то уверен, что у нас все будет хорошо, любимая. Мы проживем долго и счастливо и умрем в один и тот же день.
А утром я уже летел в самолете. Артем был молчалив, сосредоточен.
– Слышал про подлодку?
– спросил я.
– Да, - кивнул он.
– Подозреваю, что это дело рук тех же олигархов.
– А ты что, не смотрел вторую видеокассету?!
– удивился я.
– Нет. Не было возможности снять копию. А что?
– Там как раз об этом говорилось.
– Понятно. Скажи, Дима, имеют они право после этого жить?
– Что ты задумал? Решил опять взяться за свое?
– Тебе показалось, - уклончиво ответил Артем, отворачиваясь.
Больше мы с ним об этом не говорили. Но на сердце у меня было неспокойно. Я понимал, что Комаров что-то задумал.
Глава седьмая: Калюжный. Юбилей мастера.
Дела мои быстро шли на поправку. Постельный режим и хорошее питание быстро восстанавливали мои силы. Благодаря настою календулы и всевозможным мазям быстро проходили мои синяки и ссадины. Через день я уже мог ходить. Даже поднялся в мастерскую Платова. Там я и увидел картину под названием "Страсть", о которой рассказал художник. Постояв перед ней какое-то время, я убедился, что он был прав. Я испытал такое волнение, такое чувство, которое даже с женой не испытывал. Одно меня угнетало - у меня не было пистолета, без которого осуществление задуманного мной было невозможно.
Через пару дней Платов вернулся домой довольно поздно. Вид у него был чем-то очень довольный и загадочный одновременно.
– Как дела, Эдуард Васильевич?
– весело спросил он.
– Все хорошо, Андрей Андреевич.
– Моя благоверная не звонила?
– Нет.
– Вот, женщина! Прав был Шекспир, когда говорил, что им имя вероломство. Когда же она собирается юбилей готовить? Хорошо, что я сам предпринял кое-какие шаги.
– Что это сегодня с вами, Андрей Андреевич?
– И что же со мной, позвольте полюбопытствовать?