Право на месть (Страх - 2)

Константинов Владимир Иванович

– Он обещал ещё позвонить.

И действительно, не успел я ещё поужинать, как раздался телефонный звонок. Это звонил Говоров.

– Здравствуйте, Сергей Иванович! Как прошла встреча наших общих знакомых?

– Привет, Андрюша! Стороны остались очень довольны друг другом.

– Я очень этому рад. Светлана Анатольевна, вам говорила о нашем разговоре?

– Говорила. Как думаешь, - что все это значит?

– Я не думаю, я уверен - президент начинает борьбу с олигархом. Об этом свидетельствует разговор между Варданяном и Викторовым.

– Дай-то

Бог! Это бы облегчило нам задачу. А где сейчас Викторов?

– Улетел в Сочи на встречу с президентом. Но, как мне только-что сообщил Потаев, вчера он встречался с Сосновским. Лично приезжал к тому в офис. Есть фотографии.

– Вот те раз! А это ещё зачем?

– Трудно сказать. Но, думаю, он сдал президента.

– Решил подстраховаться?

– Скорее всего.

– Хитер бобер! Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Как крысы в бочке. И эти люди руководят страной. Жуть! "Рыба гнеет с головы", - воистину так.

– Что мне делать с фотографиями? Может быть передать факсом?

– Ну зачем же факсом, Андрюша. Ты лучше опубликуй их в "Коммерсанте" или "Московском комсомольце. Я там с ними и ознакомлюсь.

– Это, я так полагаю, вы пошутили, шеф?

– Будем считать, что мы оба пошутили. Кто же подобные фотографии передает факсом? Лучше подумай, - как нам их использовать?

– Может быть встретиться с Варданяном?

– Варданян и так "наш". А вот с Викторовым... Надо подумать. Пока я не готов сказать что-то определенно. Завтра часов в шесть жди у телефона. Ну, бывай!

– До свидания!

После этого я позвонил в юридическую консультацию и попросил дежурного обеспечить мне завтра к одиннадцати часам опытного адвоката в Городской ИВС.

Ночью я спал, как убитый - сказалась накопившаяся за последние дни усталость. Поэтому утром я чувствовал себя бодрым и отдохнувщим. Мне даже мысли причесывать не пришлось, все они были одна к одной. Все это вселяло уверенность, что первый раунд моих "переговоров" с господином Петровым должен быть успешным. Ага.

Придя на работу, передал прокурору-криминалисту Молостову кассеты и попросил срочно снять с них копии на стандартные видеокассеты.

В одинадцать я был в Городском изоляторе временного содержания, где меня уже поджидал адвокат Юридической консультации Центрального района Полежаев Петр Петрович. Маленький, полный, лысый, всегда жизнерадостный, он чем-то напоминал Вини-Пуха из советского мультфильма. Знакомы мы с ним давно, лет пятнадцать. Он не раз участвовал в моих делах.

– Здравствуйте, Сергей Иванович!
– приветствовал он меня, улыбаясь так, будто только-что получил известие о смерти тещи.
– Рад вас видеть!

– Здравствуйте, Петр Петрович!
– я пожал его маленькую пухлую руку.

– А вы молодцом!
– проговорил адвокат, любовно меня рассматривая. Генеральский мундир вам очень идет. Вновь решили заняться следствием?

– В порядке исключения.

Мы прошли в кабинет и я попросил надзирателя доставить Петрова.

Едва я взглянул на подполковника,

сразу понял, что совершил тактическую ошибку. Допрашивать его надо было вчера, когда он был деморализован. Сейчас же передо мной стоял совсем другой человек, внешне спокойный, уверенный в том, что его высокие начальники обязательно ему помогут.

– Знакомтесь, Валерий Маркович. Это ваш адвокат Петр Петрович Полежаев.

– Очень приятно!
– кивнул Петров адвокату. Прошел к столу, сел на табурет, закинул ногу на ногу, закурил. Этакий невозмутивый денди, самодовольный, лощенный, а потому ещё более противный. Ничего, дорогой, скоро весь этот лоск осыпится, как осенняя листва при артобстреле. Это я тебе обещаю. Ага.

– Однако, я хотел бы, чтобы вы, Сергей Иванович, вызвали моего адвоката, - проговорил этот актерствующий сукин сын, демонстрируя мне свое хладнокровие.

– У вас есть личный адвокат?

– Да. Адвокат Московской коллегии адвокатов Овчаренко Борис Абрамович. Иногда он мне оказывает кое-какие услуги.

– Это на какие же шиши, позвольте полюбопытствовать? Только не говорите, что вы ему платите из должностного оклада. Я все равно этому не поверю.

Петров отправил в автономный полет несколько ровных и красивых дымных колец, полюбовался ими. И лишь после этого снисходительно усмехнулся моим словам.

– Я обязан отвечать на эти вопросы?
– Правая его бровь резко прыгнула вверх, левая, наоборот, опустилась. И он вмиг растерял всю свою солидность и благовоспитанность, стал походить на замоскворецкого шпану, прибывшего сюда на "стрелку", чтобы розобраться со здешней шпаной.

– Нет-нет, не извольте беспокоиться, богатенький вы наш. Это я так... Мысли в слух, так сказать. А адвоката вашего, будьте уверены, я обязательно вызову. Всенепременно. Стало быть, вы отказываетесь от услуг Петра Петровича?

– Ну отчего же. Пусть пока... А там видно будет.

– Ага. Что ж, разумно. В таком случае, позвольте приступить к тому, ради чего мы вам и предоставили это временное жилье.

– Вот именно - временное, - усмехнулся Петров.

– Все течет, все изменяется. Таков непреложный закон диалектики, Валерий Маркович. В мире нет ничего временного, которое бы не стремилось к постоянству. Думаю, что скоро суд определит вам постоянную прописку.

– Поживем - увидим, - глубокомысленно изрек подполковник.

– Я в этом уверен. Однако, ближе к делу.

Я зачитал ему постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. И как не готовился Петров к нашей встрече, как не настраивал себя на благополучный для себя исход, но от серьезности обвинения он явно занервничал, - побледнел, уголки губ опустились, ручонки заметно задрожали.

– Параноидальный бред!
– возмутился он. Но возмущение это было слишком наигранным. Оно происходило, скорее, от страха и растерянности моего "подопечного".
– Чтобы заслуженного офицера ФСБ! Я вам, Сергей Иванович, гарантирую большие неприятности. Вы за это ответите! За все ответите! продолжал гнать картину Петров.