Право на ошибку

Устинова Юлия

Развесив трусы и футболки прямо на деревянном ограждении мансарды, я спускаюсь вниз.

Полина сидит на кухне перед теликом, прижав одну коленку к груди. Она очень занята тем, что протирает лицо какой-то хренью из пластиковой бутылки.

Так необычно.

Я привык, что девушки делают макияж и наряжаются перед тем, как провести со мной вечер, а не наоборот. Но Довлатовой словно пофигу на мое присутствие. Она не воспринимает меня всерьёз, и это бесит, что ли.

Днем

я не стал выяснять подробные причины ее приезда, но все выглядит очень странно.

Где ее чертов муженек?

Покрутив головой, я осматриваю девственно нетронутую встройку: на варочной поверхности ни одной кастрюли, на столе, перед Полиной, только стакан воды и зубочистки.

— Эй, пупсон, а где ужин? — интересуюсь у Довлатовой.

— Там в холодильнике остатки твоей пиццы. Ни в чем себе не отказывай, — иронично замечает она, продолжая тереть лицо ватным диском.

— Капец. Я думал ты — женщина, — разглядывая Полину, отмечаю, что раньше ее волосы были темнее и более длинными, а теперь едва достают до плеч.

Это прическа явно идет ей больше.

— Я не твоя женщина, пупсон, — иронично замечает она. — Не знаю, с чего ты решил, что я буду тебя кормить.

— Я не решил, я надеялся, — искренне сознаюсь, чувствуя голодное урчание в желудке.

Ее взгляд смягчается.

— Ладно. Сделаю тебе омлет. А ты пока открой вино, — распоряжается девушка.

Полина немного старше меня, но, конечно, она девушка.

И весьма обалденная.

Красивая, стройная, с аккуратной задницей. А ножки и грудь у нее — вообще загляденье.

Уж поверьте, я разбираюсь в том, что говорю. Потому что, независимо от того, интересуюсь ли я девушкой или нет, мой встроенный сиськоопределитель работает, как часы.

Вот и сейчас, пока Полина наклоняется к нижнему шкафчику за сковородкой, я ловлю себя на мысли, что хотел бы знать, какого цвета и формы у Довлатовой соски. И даже начинаю строить теории.

Судя по цвету кожи, они должны быть нежно-розовыми.

А когда возбуждены, то, полагаю, острые и сладкие, как декоративные перчики.

Да, все парни любят сиськи. Я же их боготворю.

Таким образом, размышляя о сосках Полины, я достаю и откупориваю бутылку вина.

— И себе налей, — распоряжается девушка, получив полный бокал.

Мы стоим рядом, лицом друг к другу.

Ее взгляд опускается на мои грудные мышцы, на коже ещё блестят капли влаги после душа. Я смотрю, само собой, на ее грудь. Под довольно просторной серой футболкой проступают очертания восхитительных пиков.

Она без лифчика.

Я сглатываю, чувствуя, как оживает мой член в просторных спортивных штанах.

Трусов-то на мне нет.

А потом наши глаза, как по команде, встречаются.

Стараясь не выдавать своих мыслей, я изгибаю бровь.

— Довлатова, ты хочешь меня напоить? — делаю вид, что ошарашен.

— Нет. Обмануть свою совесть. Ну знаешь, типа я не заливаю свои проблемы, а просто выпиваю со старым знакомым.

Усмехнувшись, я делаю шаг в ее сторону и слегка касаюсь девушки бедром, а затем снимаю с держателя ещё один бокал.

— За встречу, — приподнимаю его, наполнив до краев.

— Угу, — мрачно кивает Полина, делая большой глоток.

От созерцания того, как она облизывает свои губы, меня отвлекает звук, доносящийся из динамика телевизора.

— Что за ужасы ты смотришь? — оглядываюсь на экран.

— Это "Титаник", — Полина снова подносит бокал к губам и водит ими по кромке. — История о том, как можно обрести любовь всей своей жизни и потерять ее навсегда за какой-то несчастный день.

— Точно. Это же этот, как там его? Том Круз? — хмурю брови.

— Почти угадал, — хмыкает девушка. — Леонардо Ди Каприо.

Я киваю, делая глоток.

На самом деле, я в курсе, что по телику идет "Титаник", и кто такой Ди Каприо, мне тоже известно, но очень уж хочется поболтать с Довлатовой.

За следующие полчаса мы приговариваем бутылку сухого и сковороду с омлетом. Пить с Довлатовой мне никогда не приходилось, но я в курсе, что происходит с девушками после пары бокалов. Обычно, они расслабляются, становятся более разговорчивыми и свободными, но Полина производит удручающее впечатление и выглядит такой ранимой и растерянной, что хочется с этим что-то сделать.

— Давай, колись, что ты тут забыла? — спрашиваю ее, дождавшись, когда девушка допьет вино.

Покрутив в пальцах пустой бокал, Полина криво усмехается.

— Отмечаю с тобой свой развод. Прикинь? — уголки ее губ ползут вверх, но взгляд невеселый.

Все сразу встает на свои места: неожиданный приезд, раздражение и просьба стать ее собутыльником.

А я-то думал, они просто поругались.

— Ничего себе. Ты б хоть предупредила, я бы оделся поприличнее, — пытаюсь выглядеть невозмутимо.

В действительности я без понятия, как нужно реагировать на ее признание.

— Тём, ну что ты знаешь о приличиях? — фыркает Полина.

Не очень много.

Но я точно знаю, что ей надо выпить еще, поэтому молча поднимаюсь, достаю вторую бутылку и возвращаюсь к столу.

— Спасибо, — в голосе девушки теплится благодарность.

— За что? — спрашиваю ее, орудуя штопором.

— Что нянчишься со мной.

— Должна будешь.

— А как же твой проект? — интересуется Полина, когда я сажусь напротив.