Право на силу
Шрифт:
На осмотр ушла ровно секунда. Пусто, только тело бойца, откинутое взрывом в дальний угол, и автомат рядом валяется.
– Страхуем! Остальные подтягиваются! По команде! – тут же закричал Данил, пытаясь докричаться сквозь грохот боя до второй группы. Выдвинулся на полкорпуса в коридор, подавая пример Паникару и Колобку, удерживая под прицелом фрагмент виднеющейся впереди лестницы на второй этаж и дверь в торцевую комнату, где минуту назад сидел пулеметчик. – Пошли!
Сзади раздался топот, и вторая группа в полном составе один за другим влетела в комнату. Данил отвлекся, буквально на
– Я, кажись, своего завалил… – просипел Андрюха, глядя на своего командира. – Там, в конце коридора…
Данил выглянул – в проеме торцевой комнаты лежал человек. На обеих его руках были повязаны синие ленты.
– Да я ж говорил – сначала смотри, потом стреляй! – взвыл Данил. – Герман! Слышь?! Это Добрыня! Первый этаж чист, блокируйте лестницу! Это мой твоего завалил!
В ответ послышались трехэтажные матюки, и в дверях торцевой комнаты появился разъяренный сталкер. Следом за ним в коридор полезли бойцы. Заняли, как и положено, позиции, удерживая под контролем лестницу и подступы на второй этаж.
– Кто?!
На Колобка было жалко смотреть – колени трясутся, автомат в руках ходуном ходит.
– Я-а-а… – с натугой выдавил он. – Да я… честное слово не хотел… Не специально!
– У-у-у! – Герман не находя слов, влепил пацану подзатыльник. – Тебе сказано было – глядеть в оба глаза? А ты?..
– Слышь, Герман, не трогай пацана…
Данил обернулся – из комнаты, пошатываясь, выходил подстреленный боец. – Сам-то – помнишь? – рассказывал с год назад, как ты сержанта своего тоже в первый раз чуть не ухайдокал… В первый раз – оно по-всякому бывает.
– Ты чё, как? – заволновался, мгновенно отходя, Герман. – Куда?
– В плечо попал, в мякоть. Заживет, – Данил по голосу узнал Верблюдыча. – Перевязать надо.
– Займись, – кивнул Данил Колобку.
Тот мгновенно бросился исполнять.
– Второй этаж не чистили? – Герман, сменив магазин, лязгнул затвором «калаша».
– Да какой там! Пяти минут не прошло, как вошли, – усмехнулся Данил.
– Скольких положили?
– Троих точно.
– И мы троих. За пулеметчика отдельная благодарность, – Герман кивнул на ногу, торчащую из двери торцевой комнаты. – Он двоих наших завалил, собака.
Данил кивнул.
– Сколько на втором этаже – известно?
Герман пожал плечами – и вдруг заорал:
– Э! Воины! Наверху! Сдавайтесь! Не тронем! Вас сколько там? Человек пять – семь? А нас тут – тридцать!
– А ты возьми, – послышался сверху спокойный голос.
– Первый этаж взяли – и второй возьмем!
– Грозилась наша теляти волка задрати…
Герман, усмехнувшись, промолчал.
– Мясорубка будет, – подал голос один из бойцов. – Как по лестнице пойдем? Самый говенный участок…
С улицы вдруг ударил одиночный выстрел.
– Счетчик работает, – пояснил Данил в ответ на вопросительный кивок Германа.
– Ну, если Ван – считай, минус один, – вполголоса отозвался тот. – Да, мясорубка точно будет – если чего-то особенного не придумаем. Как входить будем? Пожелания есть?
– Я вот думаю… –
– Граната! – обрывая его, благим матом заорал вдруг один из бойцов.
Данил даже не стал глядеть – где там граната и куда ее кинули. Отреагировал мгновенно, рванув вдоль по коридору и ввалившись в первую попавшуюся комнату.
Взрыв, похоже, ударил прямо за стеной. В ушах зазвенело, загудела, как колокол, голова. Сквозь гул и вторящий ему какой-то тонкий комариный писк Данил услышал чьи-то вопли. Выглянул в коридор – и тут же увидел еще одну гранату, прыгающую по ступенькам лестницы, и чье-то изорванное тело рядом.
– Граната! – теперь заорал уже он.
Дернулся назад, открыв рот и зажимая уши. Снова рвануло, однако, благодаря принятым превентивно мерам, этот взрыв прошел уже легче. Вскинув пистолет и дернув флажок предохранителя на автоматический огонь, Данил подскочил к двери – по всем законам жанра после артподготовки должен был последовать прорыв или атака, и автоматический огонь теперь будет более уместен. Поглядел вдоль лестницы вверх – сверху уже мелькали чьи-то ноги. Раз, два, три… четыре пары. Противник, похоже и впрямь уяснив, что высидеть ему не удастся, пошел на прорыв.
Первый боец, вылетев из-за угла, нарвался на короткую очередь из «Пернача». Пули попали в грудь и в голову, и если от первой спас бронежилет, то вторая проделала в переносице аккуратное входное отверстие. Ноги еще бежали вперед – а голову уже швырнуло назад, и человек, кувыркнувшись в воздухе, бесформенной кучей остался лежать у подножия лестницы. В ответ ударило сразу три очереди, но мимо: Данил, благоразумно спрятавшись в комнату сразу же после первого своего выстрела, злобно оскалился: «Ага, нашли дурака!..» Из глубины коридора ответили сразу четырьмя синхронными очередями, а откуда-то сбоку – похоже, что из торцевой, – заговорил чей-то «калаш» и паникаровский «булпап». У Данила сразу же отлегло от сердца – жив, курилка. Паникар ему понравился сразу же: толковый парнишка, реакция отменная и не трус.
Подсев на левую ногу, он чуть сместился к двери, качнулся рывком, выглядывая в коридор по нижнему уровню. У подножия лестницы громоздились одно на другом два тела в черных демронах, еще одно такое же лежало чуть выше, а в торцевой комнате виднелись два тела в изорванных ОЗК. Четвертый боец в демроне сидел тут же, у стены, зажимая руками живот, и лицо его за панорамным стеклом противогаза было бледно до синевы.
Откуда-то сбоку появился Герман. Подскочил к раненому, пнул валяющийся у его ног автомат, рванул, отдирая от живота, руки.
– Еще есть кто наверху? – заорал он и надавил большим пальцем прямо в кровавое пятно на комбинезоне.
Боец взревел, мгновенно багровея лицом:
– А-а-а! Нет! Никого! Все тут легли!
– Брюхо, Иваныч, Кислый – марш наверх! Проверьте. Сбрехал – тут же уложу. Правду сказал – к доктору отправлю, – пообещал он, демонстрируя кулак.
Раненый слабо захрипел что-то в ответ, закатывая глаза.
– Чисто! – заорали сверху. – Все, наше здание!
– Чердак осмотрите! – крикнул Данил. – Туда с площадки лестница есть! Остальные – рассредоточиться по окнам! Не хватало еще, чтоб нас опять отсюда вышибли!