Право на силу
Шрифт:
– А как называется-то?
Данил перевернул ружье курками вверх, прочитал на ствольной коробке название.
– Написано «Байкал-12» вроде… Оно те надо?
Друг пожал плечами:
– Да не, я так… Ну что, пошли? Солнце уж почти село, темнеет! А нам еще через площадь пробираться.
– Бери пакеты и коробку и держись за мной, – Данил погладил ружьишко по прикладу. – Ну – не подведи!
Из подъезда дома выбирались еще осторожнее, чем из детсада. Данил выглянул, осматривался минут пять – очень уж не хотелось получить камнем по голове. От такого удара и скопытиться недолго! Вышли. Данил впереди, приклад у плеча,
– Ушел? – Сашка тоже смотрел вперед, не забывая, впрочем, поглядывать и по сторонам. – А что, Ломтем вон закусил, тварюга, – и спать отправился! Надо бы его выследить!
– Ты осмелел, я смотрю, – Данил напряженно всматривался в домик на площади, пытаясь угадать, туда убрался мутант или нет. – Давно ли в наркологии сидел, дрожал? На ружье не особо надейся, патроны – дерьмо. Если в самый ответственный момент – осечка? Че тогда, опять в диспансер бежать?
Сашка промолчал, но вроде не обиделся.
– Ладно, двинули потихоньку. Я перед и лево секу, ты – зад и право.
Двинули. Осторожно, шаг за шагом, по центру улицы они продвигались вперед, до предела напрягая внимание в попытке засечь следующего врага. Первый день на поверхности – а сколько событий на их бедные, неопытные головы! Закончится он когда-нибудь? И еще один, главный вопрос особенно терзал Данила – жив ли дед? И если жив – почему не пришел на выручку?
Солнце уползало за горизонт, стремительно темнело. В каждом окне, за каждым кустом, деревом, изгородью – всюду мерещились злобные чудовища, щерящие клыкастые, слюнявые пасти. Усилился ветер, шелестя листьями деревьев и кустарника и донося с востока, от прорубленной просеки, какие-то мерзопакостные звуки. То ли скрежет, то ли щелчки… Какие-то постукивания, заунывные жуткие подвывания… Со стороны детского садика внезапно послышался мелкий, дробный топот и отчетливо донесся детский смех. Данил резко развернулся, всматриваясь в сгущающуюся тьму.
– Слыхал?
Сашка смотрел в ту же сторону. Молчал, вслушиваясь.
– Да нет, померещилось, – облегченно вздохнул он. – Ты сам подумай, какой еще ребенок тут, на поверхности? Откуда?..
Снова смех. Заливистый, радостный, будто ребятенку вкуснятинку дали. И опять – дробный топот маленьких ножек.
– Пойдем-ка отсюда, Дан, – Сашка потянул товарища дальше. – Че-то опять у меня предчувствие хреновое… Жуть какая-то…
Данил с облегчением двинулся дальше – лезть в кромешную тьму детского сада ему совершенно не хотелось.
Вышли на площадь, уклонились чуть в строну, обходя по дуге домишку. Миновали останки Ломтя. Сашка внезапно споткнулся, нагнулся, нащупал сливающийся с землей «калаш». Поднял, щелкнул затвором, проверяя боезапас.
– Ага, похоже, не все отстрелял, – засовывая в подсумок пистолет, проворчал он. – Погоди, тут где-то и второй валяется…
– Конечно, не все, – припомнил Данил, – очередь-то короткая была. Ну что, нашел второй? Доволен теперь?
– А то!
Двинулись дальше.
– И чего фонари не выдали? – тоскливо прошептал он. – В следующий раз без фонаря – ни ногой. Робинзон говорил, что у него специальный есть, там ручку надо часто-часто нажимать, он и заряжается от движения! Никаких батареек не нужно!
Данил промолчал: чего нету – того нету, что страдать? В следующий раз они не только без фонаря – без оружия вообще из жилища ни ногой. А то раздали пукалки! Теперь у них законный трофей есть и боезапас какой-никакой. С таким-то стволом пусть мутанты нас боятся, а не наоборот!
Сашка внезапно испуганно хрюкнул, будто наткнувшись на какое-то препятствие, и, как подкошенный, рухнул на землю. Данил, ни секунды не колеблясь, прицелился в сторону домика и рванул один за другим оба курка. Некогда медлить, монстр, похоже, все-таки сидел где-то там, в домике, и, видимо, достал-таки друга! Темноту на мгновение разодрали два огненных снопа, и в их свете Данил, мгновенно покрываясь от страха липким, холодным потом, краем глаза уловил слева от себя очертания здоровенной, плечистой фигуры. Заорал, перехватывая ружье за ствол, размахнулся – и полетел на землю, сбитый с ног и придавленный тяжеленной тушей мутанта. Забарахтался, мыча от дикого ужаса и отвращения, толкаясь изо всех сил, пытаясь выкарабкаться из-под многопудовой тяжести, – и ведь почти получилось! Адреналиновый удар помог приподнять навалившегося монстра и могучим рывком аж до половины выдраться из-под него. Но тело противника внезапно напряглось, и Данил почувствовал, как могучие лапы обхватывают плечи и чудовище вновь утягивает его под себя.
В кадык неподъемной тяжестью уперлось что-то твердое, двинулось вверх, против воли разворачивая голову набок, сдвигая резину противогаза вверх и открывая незащищенное горло. Над ухом засопело, и…
– Добрыня, тс-с-с!..
Шрек! Сука! Данил от облегчения чуть штаны не замарал.
– Лёха!!! Кхе, кхе, кхе… – зашелся он кашлем, стряхивая руку гиганта с шеи. – Твою мать, ты что творишь, идиот?! – зло взяло такое, что парень, наверное, и двух Шреков сейчас мог бы порвать. – Я тут с монстром сражаюсь, а это, оказывается, ты! Голос, что ли, отшибло?! Сказать не мог?!
Лёхина туша сползла влево, Данил вытянулся на земле, кашляя и загнанно дыша. Тело сводило судорогой от плескавшихся в крови гормонов, отходняком крючило так, что хоть в узел вяжись.
– Сказать – не-е-е, – зашипел с боку Лёха. – Бревном махал…
– Черт, и правда, – Данил припомнил, что он после выстрелов сразу же пошел в рукопашную, а Лёха в кромешной тьме видел гораздо лучше обычного человека, потому и замах ружьем уловил. – Ладно, спасибо хоть от тебя получил, а не от урода этого… И не бревно это, а ружье! Где Сашка? Уходить надо!
Послышалась какая-то возня, будто по земле проволочили что-то тяжелое, и Данил почувствовал у себя на животе голову товарища.
– Во… – Шрек, похоже, просто подтянул Сашкино бесчувственное тело поближе. – Я его тоже… Того… Чтобы тихо… Миксер в домике, надо тихо…
– Кто?!
– Миксер…
– Какой еще миксер? – оторопел сначала Данил, потом дошло. – Ты про мутанта? А почему – «миксер»?
– Дед Миха сказал…
– Ладно, все потом, – Данил приподнялся, нашарил выпавшее при падении ружье, ощупью перезарядил, встал на одно колено, вглядываясь во тьму. – Бери Сашку и уходим. Веди, я же не вижу ни хрена! Где дед, Герман?