Право на страсть
Шрифт:
— Думаю, не будет лишним кое-что прояснить, Прохор Тимофеевич Аркон-Реми, — приступил к делу Громов. — Руслана считает, что ее брак изменит мое к ней отношение. Девчонка свято верит в то, что мне нужен ее статус. Чтобы общество видело в ней замужнюю даму, а мои партнеры воспринимали ее всерьез. Так она говорила тебе?
Я неопределенно пожал плечом.
— Моя дочь в любом случае унаследует все, чем владеет наша семья. Завещание мы уже составили, — ровным, почти скучающим тоном говорил Громов. — Руслана этого не знает. И пусть все так и останется.
— Послушайте, Михаил Данилович, если все так,
— Влад Неверский, — помолчав, Громов выплюнул имя Русиного недоженишка так, словно говорил о дерьме. — Я слишком поздно понял, что он копает под меня. Мне нужно подстраховаться, если я не вытяну все дела за следующие несколько мсяцев, и эта сволочь окажется прозорливее меня. Львовский Дима обещал мне проверенного и надежного мужика, способного решить любые проблемы моей дочки, в случае моей смерти.
— Польщен, — хмыкнул я.
— А я гляжу на тебя и думаю: Львовский выжил из ума на старости лет, — усмехнулся Громов, выпивая залпом порцию алкоголя, даже не поморщившись. — А поскольку другой кандидатуры у нас нет, придется из тебя сделать мужика.
— Да как бы родители до вас уже постарались, Михаил Данилович, — съязвил я.
— В понедельник утром явишься в «МиГро», буду вводить тебя в курс дела, — командовал Громов.
— В понедельник у меня рейс до Парижа, а оттуда я лечу на съемки, — спокойно сообщил я.
Громов что, тоже рехнулся? Какой из меня офисный работник? Да нет уж! Спасибо, не хочу!
Михаил Дмитриевич минуту сверлил меня взглядом: «Сейчас я встану, кретин ты слабоумный, и размажу тебя тапкой о стену!».
— Договор с Русланой уже подписан. Согласно разделу второму пункт семь, я не имею права вмешиваться в дела компании, в которой работает, либо которая принадлежит полностью или частично гражданке Громовой. Извините, Михаил Данилович, но у меня собственный бизнес, — пояснил я свою позицию.
— Тоже мне, бизнес, жопой трясти, — четко расслышал я бормотание старика.
Спокойно, Проша, главное, не идти на открытый конфликт. Громов — это не добрый братец Рома, которого можно послать за такую фразу.
— Почему бы и не потрясти, если жопа хороша и за нее отлично платят, — ответил я.
Мысленно уже представил, как Громов сжимает массивный кулак и сносит мне челюсть. Сам, без вмешательства охраны. А я ничего ему не сделаю в ответ. И не потому, что мужик — шире в плечах и старше на тридцать лет. Просто потому, что он отец моей будущей жены.
Вместо этого Громов поднялся со своего места. Вновь подошел к бару. На этот раз не спрашивая, плеснул выпивку в два стакана. Кивнул на один. Второй взял сам.
— Парни отвезут. Или здесь переночуете. Места валом, — спокойно произнес Громов.
Что ж, кажется, у меня будет тяжелый год. А с таким тестем — вполне возможно, что и адский.
— Чем Дима «подловил» тебя? Чем надавил? — полюбопытствовал Громов, когда я осушил порцию бурбона.
— Хотел бы я сказать, что долгами. Вроде как вляпался я по самые уши. А Дмитрий Максимович мне подкинул нужную сумму. Просто, чтобы вас порадовать, Михаил Данилович. Вы бы поверили, позлорадствовали, сказав, что трясти жопой — невыгодная профессия. Но нет, огорчу вас.
— Ну и дебил, — усмехнулся Громов и оформил третью порцию.
Я обреченно вздохнул. Взглянул на бутылку в руках Громова. Мдааа. Лучше бы будущий тесть вмазал мне по ребрам или по лицу, чем испытывал на прочность элитным алкоголем.
Папа с Прохором закрылись в кабинете. А я поняла одну важную вещь: где-то мой план дал осечку. Все должно было быть совсем не так. Реми — для отвода глаз. Всего лишь небольшая формальность, которая продлиться один год. Но именно сейчас мой отец говорит с Прохором. А я не была уверена в том, что Реми переживет папину «беседу».
— Не волнуйся, Русенька, папа не станет калечить твоего кавалера, — миролюбиво произнесла мама, выбирая подходящее место для подарка, принесенного Прохором. — Ты ведь знаешь отца. У него доброе сердце.
— Угу, зато рука тяжелая, — пробормотала я, в моих мыслях папа методичными ударами подправлял нос Реми.
— Пойдем на кухню, Руслана, — предложила мамочка. — Я отпустила экономку. А пора накрывать на стол.
За привычными заботами понадеялась немного отвлечься от тревожных мыслей. Мужчин слишком долго не было. И я уже планировала выдумать предлог, чтобы ворваться в отцовский кабинет спасать Реми.
Предлог нашелся сам. Но не для внезапного и неотложного разговора с отцом. А для разговора со мной.
— Влад приехал, — заметила моя Эмма Петровна, бросив взгляд на монитор транслирующих видео уличных камер.
— Принесла нелегкая, — вздохнула я.
— Ты с ним поосторожнее, дочка, — нахмурилась она, я же впервые задумалась над отношением моих родителей к Неверскому. Раньше мне казалось, что мама пророчит Влада мне в мужья. Теперь же я очень сильно засомневалась и пожалела, что раньше не поднимала этой темы в наших беседах. Возможно, все могло было сложиться иначе.
Неверский появился на пороге кухни. Удивительно, но в руках Влад держал два букета цветов.
— Эмма Петровна, добрый вечер, — вежливо кивнул Неверский и протянул маме цветы.
Я скрестила руки на груди. Принимать от Влада букет я не собиралась. Вздернула подбородок и ждала действий Неверского.
В стенах родительского дома я чувствовала себя в безопасности. Никто из чужих не пройдет мимо охраны. К тому же еще с детства я знала все отцовские тайники, в которых было припрятано оружие. Разумеется, пускать его в ход при разговоре с Владом я не собиралась. Но предательская мысль мелькнула. Совершенно некстати.