Право на страсть
Шрифт:
— Ты не думала, что командовать — удел мужика, а не бабы, пусть и такой хорошенькой? — бормотал Прохор.
Парень икнул, но на ноги поднялся самостоятельно. Я быстренько подхватила его пиджак и поднырнула под руку. Реми стоял весьма нетвердо. Я не рассчитывала, что получится дотащить его до машины, а потом и до квартиры. Но, к счастью, в отеле были забронированы номера для гостей, и я точно знала, что некоторые из них остались пустыми.
— За «бабу» тебя утром настигнет месть, Реми, — пообещала я, когда мы проходили мимо стойки администратора. Девушка выдала мне ключ-карту,
— Как считаешь, я хорошо целуюсь? — подпирая плечом стеклянную стенку кабинки лифта, спросил Прохор.
В любой другой ситуации я бы, разумеется, ответила едкой фразой, в крайнем случае — пощечиной. Но Реми был в стельку пьян, и, сомневаюсь, что он запомнит наш разговор.
— На мою беду, Реми, — пробормотала я.
Туфли нещадно натерли ноги, и я решила плюнуть на правила приличия и сбросила их.
Прохор смотрел на меня сверху вниз. Теперь, когда семисантиметровая шпилька значительно увеличила разницу в росте, мне казалось, что Реми — высоченная гора, а я — крошечная точка у ее подножья.
Знакомый сигнал подсказал о том, что лифт достиг места назначения.
Реми оттолкнулся плечом от стекла и навис надо мной. А потом и вовсе приподнял над полом, вынося из лифта. Крепкие руки удерживали меня, а сам мужчина шагал по коридору пусть и нетвердо, но в нужном направлении.
Когда мы оказались перед дверью номера с цифрами, указанными на ключ-карте, Прохор поставил меня на пол, развернул спиной к себе и вновь прижал.
Обнаженная спина соприкоснулась с мужской рубашкой. Ее ткань была достаточно тонкой, чтобы я могла в полной мере ощутить жар мужского тела.
Реми и не думал отстраняться, лишь крепче обнимал, а его приоткрытый рот прижимался к чувствительному местечку за моим ушком.
— Ты что делаешь? — просипела я.
Руки дрожали, но все же справились с замком, и я распахнула дверь номера.
— Тебе ведь нравится, — прошептал молодой человек.
Его ладони блуждали по моему телу. Реми шагнул вперед, заставляя двигаться и меня. Тихий щелчок входной двери заставил очнуться от странного транса, в который погружал меня хрипловатый мужской голос.
— Реми! Я убью тебя! — пообещала я.
Прохор крепче прижал меня к своему телу. В спину недвусмысленно упиралась твердая плоть, а приоткрытый рот заскользил по моей шее, спустился к обнаженному плечу.
Я должна была сопротивляться. Ведь я совсем не хотела оказаться в списке его побед. Мне не нужен этот мужчина. Вернее, нужен.
Однако мое тело откликнулось на умелые ласки обжигающих рук. И я не успела заметить, как наклонила голову, позволяя Реми и дальше изучать мое плечо губами.
Мучительно медленно ловкие пальцы спустили бретельку платья с плеча. Обжигающее дыхание заскользило по обнаженной коже груди.
Я вздрогнула, когда Прохор немного отстранился, а потом внезапно подхватил меня на руки.
Горячие губы с привкусом алкоголя и сигарет отобрали мое дыхание. Мои пальцы зарылись в стильно остриженные и уложенные волосы красавчика Реми. Поцелуй приносил боль. Нет, не от того, что Прохор целовал меня жестко, словно стремился укусить. Совсем нет. Больно было сердцу. Ведь я не могла противиться больше. И не хотела.
— Пообещай, что утром ничего не вспомнишь, — тихо попросила я.
Реми странно взглянул на меня. В глубине красивых глаз не было тумана, вызванного алкоголем.
Прохор не ответил. Опустил меня на кровать, навис сверху.
Я поняла, что краснею под его изучающим взглядом. Даже в полумраке комнаты этот мужчина умудрялся смущать меня.
— Пообещай, что утром ничего не забудешь, — хрипло пробормотал Реми.
И не позволил мне ответить, а впился в мой рот поцелуем. В этот раз — томительно нежным, но вместе с тем глубоким, страстным и жадным.
Его настойчивые пальцы умело высвобождали меня из вечернего платья. Он умудрился даже отыскать молнию на бедре, которую я сама не сразу обнаружила во время примерки.
Мои руки тоже не бездействовали. Я пыталась расстегнуть пуговицы рубашки, вытянуть ткань из-за пояса брюк. А когда все получилось, поняла, что теперь нужно расправиться с ремнем.
— Родинка… — пробормотал Прохор, обводя кончиком пальца крошечный участок на моем теле под грудью.
Касания были легкими, невесомыми, но мое тело устремилось к этим пальцам.
Реми хрипло рассмеялся. Указательный палец заскользил вверх, обвел твердую горошину соска, а я с трудом подавила тихий вскрик.
— Ты ведь не представляешь на моем месте кого-то другого, Руслана? — пробормотал Реми.
Я уперлась ладонями в его широкие плечи. Нет! Хватит! Пусть катится ко всем чертям!
Но, преодолевая мое сопротивление, Прохор жадным поцелуем впился в другую грудь, повторяя языком движения пальцев.
Я не ожидала, что мое тело настолько сильно будет жаждать откровенных ласк. Мыслить получалось с трудом, а когда уверенные пальцы пробрались под кружево трусиков, то мозги и вовсе отказали.
— Проша! — простонала я, когда ощутила легкие, откровенные прикосновения.
— Да! — выдохнул он в мои губы. — Ты такая красивая сейчас!
Кажется, я всхлипнула. Но не отстранилась, а крепче обняла его широкие плечи, зарылась пальцами в мягкие волосы на затылке.
Я сходила с ума от настойчивых, откровенных ласк, что дарили его пальцы. От жадных поцелуев. От терпкого аромата. От хриплого шепота.
— Я убью тебя, Реми! — пообещала я, когда этот невыносимый мужчина вдруг замер, прекратил бесстыжие ласки, так и не дал моему телу желаемого.