Право на свободу, право на любовь
Шрифт:
— Приятного дня, — пожелала мне соседка, выходя на балкон с тазиком полным постиранных детских вещей.
— Как дела у Софи? — с трудом припомнила имя их дочери, отпила из чашки, глядя на серое даже в полдень небо.
— О, вы помните? — удивилась она, устраивая тазик на полу и то и дело наклоняясь, чтобы достать какую-нибудь вещь и повесить на веревочку. Пережиток жизни в секторах. В столице никто не сушил белье на балконе. Оно становилось грязным и очень жестким. Для подобных вещей в каждой квартире имелась хозяйственная комната.
— Конечно, вы же мои соседи. — Я слабо
Легкой вибрацией браслет напомнил о своем существовании и новом сообщение. Вероятно, пришло оповещение об увеличении баланса. Привычно коснулась запястья, активируя, и едва не упала. Пришло оно. Распределение.
Сердце сорвалось на галоп, в глазах потемнело, трясущимися руками растянула экран, тронула значок письма, открывая…
Искусства… Сколько облегчения мне принесло это слово. Не удержалась на ногах, села прямо на пол, улыбнулась. Еще раз, и еще, еще. Смех. Он вырывался сам, против моей воли. Искусства. Спасибо. Спасибо богам, если они есть. Спасибо духам, призракам, да кому угодно. Искусства… Я не умру. Не умру. Не умру…
Не знаю, что думали соседи, слушая, как я стучу по полу, прыгаю, бегаю по квартире и кричу. Неважно. По щекам катились слезы. Но это были добрые слезы, правильные, живые. Да. Я смогу плакать. И смеяться. И жить. И даже полюбить смогу. Наверное.
Но сейчас даже это наверное было совершенно ничтожным по сравнению со всем остальным. Господи, спасибо, спасибо, что ты любишь меня!
Обессилев, я упала на ковер, раскинула руки и просто улыбалась потолку.
А за два квартала от меня пытался сдержать слезы Бен. Ведь мужчины не плачут. Не плачут ведь. И он пытался не плакать. Пытался.
— За недосмотр, преступную халатность, едва не повлекшую за собой гибель особого человека, по закону империи вы подвергаетесь ссылке в действующую армию. За особые заслуги перед короной, ссылка заменена понижением в должности и переводом вас на службу в школу искусств. Ваши обязанности вам объяснит директор. Возражения?
— Никак нет. — Сероглазый маг с презрением взглянул на бюрократа, излагавшего ему волю императора.
— Отправляйтесь. Вы вступаете в должность через час.
Глава 2
До школы добиралась на поезде. Специально пришла пораньше, чтобы успеть выбрать себе купе. Не хотела подсаживаться ни к кому, не хотела пускать кого-то к себе. А так — щелчок и все помещение в твоем распоряжении.
Судя по всему, так поступали многие. Я пришла за час, с одним рюкзачком за плечами, а на платформе уже толпились студенты, заскакивали в вагоны и вихрем проносились по нему, выбирая местечко получше. Что останется первогодкам, которых обычно привозили точка-в-точку, я не знала. Впрочем, думать о ком-то еще… О себе бы подумать успеть в этой суете.
Пришлось пройти пару вагонов — свободных купе не было. Только
Вагон казался пустым, но таковым не являлся. Было слышно, как кто-то играет на скрипке. Не удержалась, пошла на звук и осторожно заглянула. Это было не купе в обычном его понимании, не квадратная комнатушка с четырьмя местами, это был хвост поезда. Скругленное большое помещение с чистыми, без единого пятнышка, стеклами почти по всему периметру. И здесь было светло. По-настоящему. Даже небо не казалось таким серым как обычно. Даже смога, прикрывающего купол, не было. Неужели это все зависит от стекла?
— Ты кто? — насмешливо осведомился скрипач, складывая инструмент в футляр. Я посмотрела на него и… испугалась. Он был пепельным блондином. А у нас… У нас только аристократы ходили с таким цветом. Цвет императорской фамилии. По оттенкам можно было понять к какой семье принадлежит ваш знакомец, а скрипач… Он был пепельный, императорский, злой.
Я бросилась к двери прежде, чем смогла понять, что со мной происходит. На него не смотрела, отводила глаза, смотрела в пол — все только бы не видеть блондина. Это оскорбление смотреть на него, я не ровня. И то, что вошла…
Коснулась ручки, дернула на себя, но ничего не произошло. Еще раз, второй, третий. Дверь не поддавалась.
— Я заблокировал, — весело пояснил юноша, подходя ближе. — Идем, я приглашаю в гости. Все же лучше, чем
на коврике сидеть.
— Простите, я не должна была… — начала было оправдывать. Он оборвал:
— Но ведь зашла? Раз зашла — оставайся.
— Я не хочу мешать, — осмелилась поднять глаза. Он улыбался. Только сейчас, немного успокоившись, смогла разглядеть его белую, лукавую, но никак не злую улыбку.
— Не помешаешь, — уверенно сказал он, оглядел ее с ног до головы и предположил: — Первый курс?
— Да, — несмело выдохнула я, дернула на всякий случай ручку двери и, тяжело вздохнув, села на край полукруглого дивана. Юноша сел напротив.
— Отлично. Тогда запоминай, когда спросят, кто взял кураторство, скажешь Хельдеран с пятого курса.
— Хельдеран, — неверующе повторила. Нет, он не был наследным принцем или сыном советника. Он был бастардом, но признанным. И пусть на престол претендовал в числе последних, все же был близок к императору.
— Слышала обо мне? — юноша поморщился.
— Да, — честно призналась.
— Дай угадаю, только хорошее? — он самодовольно усмехнулся, но глаза лукаво блеснули. Серые, словно туманная дымка.
— И плохого, — не выдержала, улыбнулась и тут же замерла, не зная, как он отнесется к правде. Хельдеран рассмеялся.
— Значит, я не ошибся. — Он поднялся на ноги, подошел ко мне, коснулся тремя пальцами лба и толкнул на спинку дивана. — Пиу. Да расслабься ты уже. И привыкай. Ты теперь мой подопечный первоклашка, будем часто видится. Так что можешь начинать вкушать прелести моего покровительства и наслаждаться поездкой. Хочешь чего-нибудь?