Право на жизнь
Шрифт:
Я р ы к а л о в. А Марик — автогеном! (Хохочет.) Шурик, разве ты не знал, что лапы якоря нельзя пилить ни автогеном, ни напильником?
М а р а т. Жвакин сказал, что у запасного якоря заводской дефект. В ремонт его должны отправить.
Ж в а к и н. Каюсь. Меня наказывайте.
Я р ы к а л о в. Непременно. Ремонт якоря пойдет за твой счет, Жвакин.
М а р а т. Мы пополам заплатим.
Я р ы к а л о в. Заплатит Жвакин. Ты исполнил приказ старшего. Но все равно надо что-то
Ж в а к и н. Пожалейте пацана, Николай Петрович. Он тут боком проходит, я казнюсь.
Я р ы к а л о в. С вами все, Жвакин, идите. Вы свое черное дело сделали.
Жвакин уходит.
М а р а т. Если бы я знал, что это розыгрыш, я бы не трогал якоря. Честное слово, Николай Петрович!
Я р ы к а л о в. Не расстраивай меня опять, Шурик. Ты исполнял приказ. Приказали бы тебе мачту топором валить — вали и не распускай губы!
М а р а т. Пожалуйста, не называйте меня Шуриком.
Я р ы к а л о в. Больше не буду. Теперь ты в моих глазах настоящий Марат. Исполнительный, а главное — со смекалкой! (Хохочет.) Автогеном! Пиши заявление о приеме, Марат.
М а р а т (обрадованно). Есть! (Уходит.)
Я р ы к а л о в. Иван Васильевич, а если бы вам приказали отпилить лапу у якоря мелким напильником?
У р в а н ц е в. Тест на сообразительность?
Я р ы к а л о в. Будем считать так.
У р в а н ц е в. Посмеялся бы вместе со всеми.
Я р ы к а л о в. Если это не розыгрыш, а приказ?
У р в а н ц е в. Тогда бы спросил: почему именно мелким напильником?
Я р ы к а л о в. Вслушайтесь, как вы говорите: «Если бы… почему именно мелким напильником!..» Вам приказали!
У р в а н ц е в. Я хочу подчиняться только разумным приказам.
Я р ы к а л о в. Пока будем спорить, разумный это приказ или нет, судно пойдет на дно.
У р в а н ц е в. Мы по-разному смотрим на это. Николай Петрович, вы откуда знаете эту женщину? Ну, с которой вы поздоровались?
Я р ы к а л о в. Понравилась? Нельзя. Это Ирочка, жена Тимонина… Что с вами, Иван Васильевич?
У р в а н ц е в. Перекурил, затошнило.
Я р ы к а л о в (открывает иллюминатор). Что Ирочке надо было?
У р в а н ц е в. Я и сам не пойму… Она действительно жена Тимонина?
Я р ы к а л о в. Свидетелем в загсе был. Красивая женщина, но что-то у них с Олегом треснуло… Так что мы решим с Бебешко? Возьмем или выбросим этот камень преткновения нашего за борт?
У р в а н ц е в. А, поступайте как считаете нужным!
Я р ы к а л о в. Я не хочу с вами ссориться, Иван Васильевич!
У р в а н ц е в. И мне не хочется ломать себе жизнь!
Я р ы к а л о в.
У р в а н ц е в. Если Бебешко вам подходит — я не возражаю.
Я р ы к а л о в. Вот и хорошо. А то лезем в дебри сложной матросской души, вместо того чтобы набрать стоящих специалистов… Знаете, Иван Васильевич, мне казалось, вы почему-то настроены против меня. Теперь я искренне рад, что ошибался. И рад, что мы нашли наконец общий язык.
Появляется С о к л а к о в.
Ба! Женя Соклаков приехал! Кто же мне говорил, что ты на Азовском море загораешь? Иван Васильевич, знакомьтесь — Евгений Соклаков, тот самый.
С о к л а к о в. Что значит «тот самый»?
Я р ы к а л о в. Ты у нас считаешься еще одним камнем преткновения. Не вижу южного загара на челе твоем тонком?
С о к л а к о в. Не поднялась у меня рука купить билет.
Я р ы к а л о в. Никто в этом не сомневался, Женечка.
С о к л а к о в. Ты не поймешь, а мне было жаль оставлять город, ребят всех наших. Даже тебя.
Я р ы к а л о в. Обо мне беспокоился зря, я бы пережил. Ах, эти мечущиеся интеллигентные души! Они, Иван Васильевич, не могут как все! Все-то у них что-то болит, гложет, спать не дает! Дрожат, бедные, как цветочки над своей пыльцой!
С о к л а к о в. Куражишься.
Я р ы к а л о в. Боже упаси! Меня тут из-за тебя в душевной черствости обвинили, в пренебрежении к старым товарищам. Это неправда, Женечка. Как человека я тебя люблю, но как штурмана — в упор не вижу!
С о к л а к о в. Я всегда знал, что ты умеешь стрелять с двух рук, по-македонски.
Я р ы к а л о в. Человек, который самому себе не может сказать «нет» или твердое «да», не имеет права, морального права, называться штурманом и тем более прокладывать курс судна. Ты даже на Азовское море не смог самостоятельно уехать. Все ждал, что тебя или подтолкнут, или попросят остаться! Так вот — я этого делать не буду!
С о к л а к о в. Я все пытаюсь понять, откуда в тебе столько дремучей злости к людям, Коля?
Я р ы к а л о в. Настоящий человек, хотя бы для себя, должен выяснить, кто он такой!
С о к л а к о в. В Японии есть обычай: когда японца страшно оскорбят — оскорбят до невозможности! — тогда он идет к своему обидчику и на пороге его дома убивает себя. (Рвет свое заявление.) Чтобы тот всю жизнь потом мучился сознанием своей вины. (Уходит.)
Я р ы к а л о в (с неловким смешком). Эти сложные интеллигентные натуры! Всегда что-то с ними не так… (Пауза.) Я бы на его месте так много не говорил. Давно бы порвал заявление и бросил в лицо… Что задумались, Иван Васильевич?