Право первой ночи
Шрифт:
Монотонно тикали часы. Ни она, ни мистер Тремор не проронили ни слова. Он лишь на миг оторвал взгляд от ее ног, переведя его на брошенные рядом чулки и башмаки.
Эдвина старалась ни о чем не думать и следила за стрелками часов. Еще одна минута. Еще минуту он будет пожирать глазами ее голые ноги. Голые ноги... Она и сама-то на них толком никогда не смотрела. Кто мог подумать, что кому-то приспичит ими любоваться?
Прежде чем часы стали бить одиннадцать, он воскликнул:
— Винни, вы хоть понимаете, какие у вас красивые ноги?!
В полной растерянности
— Скорее бы мне их погладить! — прошептал он.
Сердце замерло у нее в груди, ее охватила сладкая истома.
Она ничего не могла с собой поделать: каким-то непостижимым образом ему снова удалось овладеть ситуацией. Их взгляды пересеклись. Эдвина стояла, едва дыша, околдованная его удивительными зелеными глазами под темными дугами бровей. Тело отказывалось ей повиноваться, и где-то в самом низу живота снова зашевелился какой-то теплый комочек...
— Я хочу их поцеловать, — произнес Тремор с мольбой. Очевидно, он понимал, что шагнул на слишком зыбкую почву, что это новое условие никак не вписывается в их контракт.
У Винни не было слов. Она хотела одернуть его возмущенным взглядом, подняла голову... и комната поплыла у нее перед глазами. Даже книжные полки на противоположной стене словно заволокло туманом.
— Я хочу поцеловать их сперва под коленками, а потом подниматься все выше... — продолжал он.
Эдвина замотала головой. Это было единственное, на что у нее хватило сил. Один раз... Они договорились, что мистер Тремор прикоснется к ней один раз и сразу уберет руку.
Не было и речи о каких-то поцелуях под коленками... Это уже слишком... Всему есть предел... Боже милостивый, ей сейчас станет дурно...
Часы на камине начали свой звонкий отсчет, наполнив комнату отрезвляюще четкими звуками.
Все!
Она вздохнула с облегчением.
— Ваша очередь! — произнесла она торжествующе.
Лавина из шелка и кружев с громким шорохом рухнула вниз. Божественное, святое целомудрие! Кто бы мог подумать, что простая демонстрация ног, по-настояшему голых только до колен — ведь выше были панталоны, — превратится в бесконечную пытку!
— Но ведь часы еще не отзвонили! — возмутился он и добавил с неподражаемой самоуверенностью, достойной особ королевской крови: — Поднимите юбки, Винни!
— Нет.
Они снова принялись спорить. Винни вынуждена была уступить, дав Тремору еще десять секунд. И теперь ему уже было некуда деваться. Пришлось подниматься наверх, в спальню для гостей.
Глава 10
Через плечо мистера Тремора Эдвина видела его отражение в зеркале над тазиком для умывания. Она смотрела, как он погладил свои усы. Прикоснулся к ним кончиками пальцев, осторожно, чуть ли не ласково. На миг ей стало неловко. Но чувство вины моментально исчезло. Потому что в следующий миг он уже взбил кисточкой пышную пену и намылил губу. Решительно раскрыл бритву и оттянул кожу. Закусил губу и... вж-жик! — сделал первое движение лезвием.
Ох!
Тем временем он продолжал бриться, мрачно посматривая на ее отражение в зеркале. Он методично орудовал бритвой, то и дело прополаскивая ее в тазике и обтирая полотенцем. Под конец ему пришлось особенно изловчиться, чтобы добраться до остатков волос в складке под носом. Вж-жик, вж-жик... Потребовалось всего несколько умелых движений бритвой, чтобы злополучные усы оказались в тазике среди хлопьев мыльной пены.
Эдвина не в силах была оторвать от них взгляд. У нее было такое чувство, будто она только что победила дракона. Или по крайней мере точившего ее зловредного червя.
Мистер Тремор отложил бритву, наклонился над тазиком и сполоснул лицо. Затем поднял голову и посмотрел на себя в зеркало.
То, что они увидели, привело обоих в замешательство. Мистер Тремор медленно выпрямился, не отводя глаз от своего отражения.
Боже милостивый, перед Эдвиной стоял совершенно другой человек! Мало того, что он выглядел теперь более интеллигентным и утонченным, так его красота приобрела еще и ту завершенность, что способна сделать мужчину неотразимым. Его портрет впору было поместить на рекламной этикетке пены для бритья.
После того, как не стало усов, все внимание привлекали к себе глаза: большие, выразительные, необычного ярко-зеленого цвета — они околдовывали с первого взгляда. Какая же она умница, что заставила мистера Тремора побриться! Ему давно следовало избавиться от этой звериной шерсти!
Но сейчас дивные зеленые глаза мистера Тремора были прикованы к отражавшейся в зеркале гладкой верхней губе. Он мрачнел буквально на глазах. Растерянно погладил губу пальцами и провел по ней ладонью. Даже пощупал ее нижней губой, смешно выпятив ее вперед.
Судя по всему, результат этих исследований показался ему плачевным и привел в весьма решительное расположение духа. Он резко повернулся, показал на массивный деревянный стул и приказал:
— Вот сюда, чтобы мне было хорошо видно. Поднимайтесь, Винни, и поднимите юбки.
Столь неожиданное начало второго действия привело ее в панику. Она испуганно отшатнулась и пролепетала:
— Вы слишком настойчивы!
— Нисколько. Уговор дороже денег. И я от своего не отступлюсь!
— За последнюю минуту вы не сделали ни одной ошибки! Как вам это удалось?
— Я слушал, как говорите вы. И хватит увиливать! Мы могли бы покончить с этим делом за пять минут. Станьте на стул.
— Нет!
Мистер Тремор воспринял ее отказ как нарушение одного из условий сделки.
Его лицо исказила гневная гримаса. Эдвина впервые видела его таким. Она отошла еще на шаг и выпалила:
— Я не хочу подниматься на стул. Когда я стояла на столе... — она судорожно сглотнула, — это было, мягко говоря, неприлично!
Он сердито скривился, но стул все же отодвинул и уселся на него сам.