Право по рождению
Шрифт:
С благородной девой, обвившей руки вокруг его пояса и положившей голову ему на спину, Ульдиссиан уль-Диомед подстегнул коня. Позади него ехали остальные, Ахилий замыкал группу.
«Всё разрешится само собой, — убеждал фермер себя. — Всё разрешится само собой». Каким-то образом всё встанет на свои места, и он сможет начать новую жизнь, хотя, пожалуй, не поблизости от Серама. Его связи с другими жителями деревни оборваны навсегда. Он больше никогда не сможет доверять им, точно так же, как они не смогут доверять ему. Обвинения и воспоминания будут всегда витать
Но Ульдиссиан может начать всё заново где-нибудь в другом месте, забыв обо всём, что случилось в Сераме. Всё, что нужно фермеру, — это добрый кусок земли да крепкие руки. У него есть и то, и другое. Он может построить новый дом, быть может, достаточно просторный для семьи. Лилия пожертвовала многим ради него. Он должен что-нибудь да значить для неё, несмотря на различия в положении. Вместе они смогут оставить прошлое позади, чтобы построить новое будущее.
Если Собор и Храм позволят им, так тому и быть…
Глава шестая
Этой ночью они остановились на краю холмистого участка, откуда вдалеке можно было разглядеть кусок огромных джунглей, окружавших более освоенные центральные регионы Кеджана. Для Ахилия было естественным тут же начать охотиться. Мендельн занялся костром, а Серентия, Лилия и Ульдиссиан разошлись недалеко в разных направлениях в поисках воды и съедобных ягод. Довольный тем, что можно отвлечься от мыслей о своём затруднительном положении, блуждающий фермер забрёл дальше, чем они условились, безмолвие холмистого леса помогло впервые за многие дни почувствовать душевный покой. В самом деле, Ульдиссиан так наслаждался тишиной, что позабыл, зачем он сюда пришёл.
Внезапно его покой был нарушен шелестом листьев. Ульдиссиан инстинктивно потянулся за ножом, который он уже давно потерял.
Но, когда он осознал свою ошибку, к нему уже вернулось самообладание. Сердце застучало быстрее, но не от страха, а от удовольствия.
— Прошу прощения, — прошептала Лилия, глядя на него. — Я сама испугалась! Я… Я хотела быть с тобой, Ульдиссиан…
Кровь помчалась по его телу, когда она положила свою руку цвета слоновой кости на его руку. Рассеянный листвой лунный свет коснулся её глаз, и оттого они засветились, почти как сами звёзды.
— Тебе нечего бояться, — заверил он её, наслаждаясь прикосновением. — Завтра будет лучше. Вот увидишь.
Благородная дева улыбнулась.
— Как странно слышать, как тыпытаешься утешить меня! Это твоя жизнь под угрозой, Ульдиссиан…
— Теперь мы далеко от Серама. Они забудут обо мне, — это была неприкрытая ложь, но фермер понятия не имел, что ещё сказать.
— Нет, не забудут. Я думаю… Ульдиссиан, есть только один способ сделать так, чтобы нам не пришлось бежать бесконечно. Я начинала говорить об этом раньше, и теперь, когда я увидела твои чудесные возможности, я думаю об этом больше, чем когда-либо.
Ему не нравилось, куда она клонит.
— Лилия…
— Пожалуйста… — вдруг златокудрая благородная дева поцеловала его.
— Мы должны отправиться в сам великий город, — сказала она, когда они разомкнулись. — Ты должен обратиться к людям! Не к магическим кланам или знати, но к простомународу! Они поймут тебя…
Он издал резкий смешок.
— Моя родная деревня не поняла меня! Они посчитали меня каким-то жутким чудовищем!
— Это из-за ужасных обстоятельств, Ульдиссиан! Если ты пойдёшь в город, ты начнёшь с самого начала! Тебе дан самый невероятный дар! Им нужно об этом рассказать!
— И что я должен проповедовать им? Поклоняться мне, как какому-нибудь богу или духу, а не то я разорву их на части, как людей Собора? Что я могу дать им кроме страха и отвращения?
Её лицо сделалось торжественным. Она пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты можешь пообещать им, что они станут такими же, как ты! Стать большим, чем Собор или Храм могут посулить им!
— Стать такими же, как я? — фермер с трудом верил своим ушам. Она что, с ума сошла? — С чего бы им захотеть стать такими же, как я? Чтобы страдать, как я? Раз уж на то пошло, то я до сих пор не знаю точно, верю ли я во всё это…
Лилия приложила палец к его губам.
— Тогда проверь это снова. В последний раз. Здесь и сейчас.
— Прове…
— Окончательное доказательство. — Она огляделась вокруг. — Вот здесь. Кое-что маленькое, но значительное. И наглядное.
Благородная дева подвела его к кусту, одному из тех, какие они разыскивали. Но этот куст был высохшим, и на нём, помимо сморщенных листьев, имелось лишь несколько съёжившихся ягодок.
— И что я должен сделать? — проворчал Ульдиссиан с тревогой.
— Прикоснись к нему. Представь, что ты хочешь от него. Вот и всё.
Он вспомнил последний раз, когда он сделал так, как она просила его. До сих пор под вопросом было, что тогда произошло. Хотя, здесь…
Но он не мог отказать ей. «Представь, что ты хочешь от него» — сказала Лилия. Ульдиссиан нервно пожал плечами. Что он можетхотеть от куста кроме нескольких свежих ягод? Но растение было слишком старо для этого и, по сути, уже умирало. Вот если бы оно было моложе, полно жизни, то наверняка оно предложило бы им ягод в изобилии.
Он слегка коснулся пальцами сухого куста. Листья и ветки были ломкими. Растение не умирало — оно было мертво.
Не было смысла продолжать.
— Лилия…
Она мягко положила свою руку на его, не давая отнять её от мёртвого куста.
— Пожалуйста… Ещё всего один раз.
Несмотря на сомнения, он не желал ничего сильнее, чем доставить ей удовольствие. Всё ещё держа её руку на своей, сын Диомеда подумал о кусте и о сочных, зрелых плодах, которые он был бы рад собрать. Столько, чтобы хватило накормить их всех. После всех невзгод, которые он и остальные претерпели, частично из-за этих предполагаемых «сил», это было меньшее, о чём он мог просить…