Право Света, право Тьмы
Шрифт:
— Неслабо, — поджал губы мэр. — Сколько комплиментов может наговорить любовнику женщина, если он молод, а она — почти в климаксе…
— В строгом смысле слова любовниками они не были, — сухо поправил мэра бесплотный осведомитель. — Но под воздействием просьб мисс Энни юноша заключил с ней ментальный брак для усиления своих способностей за счет подпитывания женской энергией. Способности его усилились, но гадалке это не принесло счастья, она помешалась, а затем скончалась от истощения нервных сил. До 1913 года Демьян пробыл в Англии, в графстве Сомерсет, занимаясь каббалистикой, черной магией, некромантией и духовидением. Благодаря его оккультной поддержке многие английские аристократы заняли солидные посты или получили наследство. По
— Как переводится? — поинтересовался мэр.
— «Чрево тьмы».
— Гадость.
— Как угодно. В этом поместье Демьян собрал тринадцать своих ближайших сторонников и учеников…
Мэр удивился:
— Как, у него уже появились сторонники и ученики, в таком-то молодом возрасте?
— Да. И с их поддержкой он основал Тайную Ложу Магистриан-магов, то есть тех, кто ведает высшие тайны магии и сопредельных учений.
— Вот что я заметил, — сказал мэр в пространство. — Это прямо какая-то закономерность. Всякий подлец, понимаешь, стремится обязательно какое-нибудь общество организовать. Или ложу. Или партию. Их бы пахать заставить! Или кукурузу опылять! Без самолета. Кхм. Ладно, продолжай, что там про Ложу…
— Задачей Ложи было воцарение магии во всем мире, торжество расы существ, в отличие от человека обладающих оккультными способностями. Девиз Ложи звучал таким образом: «За Веру, Царя и Отечество».
— Что?! — ошалело воскликнул Изяслав Радомирович. — Они национал-славянофилы?!
— Никоим образом. Наоборот, этот девиз у них панславистское движение потом позаимствовало, не догадываясь, впрочем, о его истинном значении. Дело в том, что Демьян Ухтомский-Лихоборов и его клевреты под словами «вера», «царь», «отечество» подразумевали совсем иной смысл.
— Поясни.
— Под «верой» Демьян Ухтомский-Лихоборов подразумевал безграничную веру во всесилие магии и ее торжество над всеми остальными учениями и идеологиями. «Царем» каждый из членов Ложи почитал самого себя как высшее воплощение оккультных сил. «Отечество» же, по мысли Магистриан-магов, должно быть то место на земле, где окончательно и бесповоротно восторжествует магия, и только она.
После этого толкования Изяслав Радомирович долго молчал. Наконец он пробормотал в задумчивости:
— Весьма привлекательно… Весьма. Однако не оригинально и с точки зрения общей этики невыдержанно… Да, так что же наш колдун далее?
— В декабре тысяча девятьсот тринадцатого года статус-квотер Ложи, то есть верховный хранитель Танадель, прибыл из Англии в Россию. Вернулся, так сказать, на историческую родину.
— Мотив приезда?
— Якобы из-за кончины отца, действительно в тот период имевшей место. Однако выглядело сие неубедительно — Танадель давно не поддерживал связей с родителем и его новой семьей. На самом деле целью своего приезда в Россию Танадель ставил создание целого ряда оккультных общин теоретически чернокнижного толка. Благодаря его негласной деятельности в двух российских столицах стали процветать спиритизм, теософия, некромантия, высшая астрология и прочие отрасли разрешенной в то время прикладной магии. Реально же Танадель все вел к тому, чтобы в России совершилась истинно оккультная революция и победила высшая магия. Но, к сожалению, некоторые из не самых способных его учеников извратили учение статус-квотера и забыли об истинных целях Ложи. Они провели эксперимент по сращиванию основных постулатов магии с модными в то время нигилистическими идеями и учениями о пролетарской диктатуре. И им повезло. Вульгарность учения, его несомненная агрессивная революционность плюс размытость основополагающих магических утверждений сделались модными не только в среде воинственно настроенной интеллигенции, но и у возжелавшего мирового господства пролетариата. В российском отделении Ложи произошел своего рода переворот, в результате которого
— Никогда о таких не слышал, — задумчиво протянул мэр. — А ведь когда-то знал назубок «Полный курс истории ВКП(б)».
— Илья Симбирский и Константин Надеждин, разумеется, партийные клички, — разъяснил дхи-ан-коган.
— А, тогда понятно…
— Эти революционеры-чернокнижники негласно утвердили директивой партии смычку между колдовством и революционным террором. Пролетариев обучали использовать в революционной борьбе такие простейшие магические знаки, как прямой и возвратный пентакли, молот Молоха и серп Исиды. Были разработаны особые рунические тексты, программирующие сознание слушающих на бесстрашное уничтожение идейных противников. Эти тексты для непосвященных звучали как обычные революционные песни, но на самом деле…
— Ну полно, полно… — отчего-то поморщился мэр Торчков. — Ты давай мне про Танаделя, не отвлекайся.
— До февраля тысяча девятьсот семнадцатого Танадель оставался в Петербурге, где продолжал гнуть свою линию приобщения народа к высшей магии. Но у него в России оставалось все меньше сторонников. Его объявляли то «приверженцем царизма», то «анахронизмом эпохи», то «оккультным утопистом». Танадель понял, что магия — та, которую он знает, — в России приобрела совершенно иную окраску, значимость и возможности. Танадель мечтал о создании государства, где все будет подчинено высотам непревзойденного магического искусства, а вместо этого чародействующие революционеры и цареубийцы поставили магию на колени, обрезали ей крылья и заставили служить нуждам диктатуры пролетариата.
— В России ничего не бывает без перегибов, — печально кивнул мэр.
— После Февральской революции Танадель понял, что бессмысленно расточать свои силы на тех, кто мечтал при помощи магии раздуть мировой революционный пожар. Он решил сделать ставку на создание нового типа людей-магов, для чего предпринял поездку за Урал. Но у него ничего не вышло. Мало того, когда он спустя некоторое время вернулся из своего вояжа в Петербург, выяснилось, что произошла еще одна революция и у власти оказались все те, кого статус-квотер Танадель презрительно именовал «могильщиками оккультизма». Однако как раз теперь им и его способностями «могилыцики» крайне заинтересовались. У Танаделя имелась отличная возможность предложить свои силы и услуги новой власти, но он этого не сделал. Опять-таки из гордости и презрения. Но раз не захотел сотрудничать, значит, сделался опасен. Колдуна тринадцать раз приходили арестовывать, дважды пытались отравить, взрывали его в квартире, но он все время уходил из-под носа у своих охотников. Так продолжалось до тысяча девятьсот тридцать седьмого года. В апреле тридцать седьмого Танадель был арестован и расстрелян как враг народа.
— Как это?! — вытаращил глаза Изяслав Радомирович.
— Разумеется, вместо Танаделя расстреляли подставленного им двойника, — успокаивающе произнес дхиан-коган. — Дело в том, что Ложа Магистриан-магов, чье представительство, как вы помните, находилось в Лондоне, сочла необходимым вытащить своего статус-квотера из «советской бучи, молодой и кипучей». Танадель наложил на Советский Союз сорокалетнее заклятие и уехал в Лондон.
— Какое заклятие? — спросил мэр быстро. Дхиан-коган позволил себе несколько ироничную интонацию:
— Над узором заклятия Танаделя работали лучшие чародеи Советов, старались его распутать, прочесть и нейтрализовать. Однако не вышло. Поэтому Советскому Союзу не удалось избежать нападения гитлеровской Германии (на рейх тоже работали лучшие европейские маги, вы помните) и дальнейшего ослабления экономической и политической ситуации. Прикладная советская магия неизбежно слабела, во время репрессий многие из талантливых колдунов были уничтожены, а новые партийные чародеи способны были разве что вводить народ в транс своими речами…