Право вернуться

Негатин Игорь

— Можно, я опущу руки?

— Если хочешь умереть прямо сейчас, то можешь опустить, — милостиво разрешил Марк.

— Нет, не хочу.

— Тогда заткнись и не мешай нам разговаривать.

7

За моей спиной лязгнула дверь. Щелкнул замок. Приехали…

Камера выглядела как небольшой закуток, отделенный от офиса железной решеткой. Два грубо сколоченных лежака и бревенчатые стены. Рядом, за тонкой перегородкой находилась еще одна камера. В общем, четырехместная гостиница «на пути к виселице», как выразился помощник шерифа.

В город меня доставили

ближе к полудню. Связанным и переброшенным поперек седла, поэтому я не смог разглядеть местные достопримечательности. Только вывеску на въезде, в нескольких местах простреленную, и запомнил.

«Rivertown»…

Первой буквы было почти не видно из-за пробоин. Видимо, каждый, кто проезжал мимо, считал своим долгом выпалить по дорожному указателю, салютуя своей лихости.

Контора местного законника словно сошла с киноэкрана.

Большая квадратная комната, часть которой была выделена для вышеупомянутых камер, и присутственная половина — два письменных стола, несколько стульев и рогатая вешалка у входа. Рогатая — в том смысле, что сделана из разлапистых оленьих рогов, закрепленных на широкой доске.

Оружейная пирамида с шеренгой разнообразных ружей и стенд на стене, похожий на доску для объявлений. Камин, несколько полок и громоздкий сейф в углу, сверкающий латунными деталями. Четыре окна с мутными от грязи стеклами и дверь с мощным засовом. Судя по двум пулевым пробоинам, по ней тоже иногда постреливали.

На письменном столе царил привычный офисный бардак: увесистая папка в бархатной обложке и ворох разрозненных бумаг, разбросанных по столешнице. Две глиняных кружки, жестяной кофейник и пепельница. Чернильница, пяток патронов и серебряная ложка. Вот такой натюрморт.

Парни, приехавшие с шерифом, куда-то разбрелись, и даже рыжеволосый Стив, похожий на актера Дэвида Уэнэма, куда-то запропастился. В конторе остался только Марк, который сразу устроился на стуле и начал неторопливо раскуривать сигару, наблюдая за моей хмурой физиономией. Он закурил, выпустил клуб дыма и несколько минут молчал. Наконец кивнул своим мыслям и задумчиво заявил:

— Пожалуй, Стив был прав: ты слишком чистый для бродяги.

— Я же объяснял, что не бандит… — опять начал я, но меня недослушали.

— Как знать, как знать… — протянул Марк и потянулся за пухлой папкой, лежащей на его столе. Перелистал несколько страниц и хмыкнул. — Дорогая одежда, дорогое оружие… Не каждый может себе такое позволить. Так кто ты такой, говоришь?

— Вы уже спрашивали.

— Ну да, ну да… — задумчиво кивнул он. Потом взял несколько листовок, отпечатанных на грубой желтоватой бумаге и подошел к решетке. — Подойди сюда, сынок. Дай старому дяде Марку взглянуть на твое лицо.

Он внимательно сравнивал меня с изображениями людей, украшенными хищными словами «Wanted!» или «Reward!», [3] и недовольно хмыкал.

3

«Разыскивается!» или «Вознаграждение!» — за поимку или ликвидацию преступника (англ.).

— Что, не похож? — спросил я, стараясь выглядеть спокойным. Надеюсь, что получилось.

— Не завидую твоей судьбе, малыш, окажись ты похожим на одного

из этих парней!

— Меня там не может быть.

— Как знать, как знать… — опять затянул он и прикусил пожелтевший от табака ус. — Это ничего не доказывает. Пока ситуация не прояснится, будешь сидеть здесь.

— Но…

— Лучше заткнись, — устало отмахнулся Марк, — целее будешь.

Шериф вернулся к своему столу и начал осматривать мои вещи. Особенно внимательно рассматривал швы на куртке. Щупал, разглядывая стежки, словно надеялся найти на них что-то особенное. Его даже оружие не так интересовало, как разная мелочовка, которая была в моем рюкзаке. Наконец он закончил осмотр и свалил вещи в угол комнаты. Золото, которое было мне выдано, я разломал на несколько пластинок и зашил в брючный ремень еще в нашем мире, так что его не нашли. Меня и обыскивали, надо заметить, не усердствуя. Забрали оружие, рюкзак и куртку. Посылка для Влада была закопана неподалеку от места моей первой ночевки, так что и с этим проблем не было.

Дурацкое положение. Совершенно дурацкое. Мысли в голове путались. Присел на лежак и задумался. Как-то все неправильно разворачивается. Я рассчитывал прогуляться по этим местам, расспросить жителей и найти своего безбашенного братца, но сидеть в околотке с непонятными перспективами на будущее в мои планы не входило!

Через несколько часов послышались шаги и в дом, позвякивая шпорами, вошел рыжий Стив. Он что-то жевал и даже урчал от удовольствия. С набитым ртом он напоминал хомяка. У меня даже настроение улучшилось. Всего на несколько секунд, но тем не менее. Лучше, чем сидеть и размышлять о своей незавидной судьбе.

— Марк! Наши парни возвращаются!

— Одни?

— Кажется, с подарками!

— Слава богу…

Не прошло и пяти минут, как снаружи раздались лошадиный топот и веселые крики, перемежавшиеся забористой бранью. Как оказалось, взяли еще одного пленника — щуплого мужчину средних лет. Высохший, как жердь, с морщинистым лицом и грязными русыми волосами. Наряд вполне соответствовал эпохе. Разве что сюртук был испачкан сухой глиной и в двух местах порван.

— Господи, какие люди! — весело воскликнул шериф и подбоченился. — Джек, ты ли это?! Какая несказанная радость! Видно, Бог услышал мои молитвы…

— Дерьмо! — Пленник сплюнул кровью и скривился. — Сказал бы я тебе…

— Вот и поговоришь, когда судья вернется, — пообещал Стив и подтолкнул его в сторону камеры. — Будешь болтать сколько твоей душе угодно.

— Пошел ты…

Доставленный пленник был изрядным грубияном. Он с ходу высказал законникам все, что про них думает, и даже намекнул на некую вполне определенную связь с матушкой шерифа. После этого он получил несколько приличных зуботычин и был заперт в соседнюю камеру. Правда, ругаться перестал лишь после того, как Марк пригрозил отправить его в холодный погреб.

Ночь прошла… хотелось бы написать, что спокойно, но, как вы понимаете, покоем здесь и не пахло. Пахло оружейным маслом, лошадиным потом и кофе. Вечером стало холодать, и Стив, который остался ночевать в этой богадельне, развел огонь в камине и зажег керосиновую лампу. Ужин принес какой-то скрюченный старик. Он тяжело дышал и шаркал по полу разбитыми в хлам ботинками. Меня, само собой, никто кормить не собирался. Если честно, то у меня и аппетита не было. Лежал и думал, что предпринять в этой глупейшей ситуации.