Право вернуться

Негатин Игорь

Если честно, то я даже не знал, что делать с револьвером — взять или оставить. Дело в том, что на улицах было не так уж много вооруженных людей. Вчера, когда мы шли в банк, я успел заметить нескольких почтенных горожан, у которых под сюртуком мелькнули кобуры с револьверами, но большая часть жителей обходилась без этой карманной артиллерии. Немного подумав, решил, что лишним не будет. Тем более что утро было прохладным, а куртка доходила до середины бедра и прекрасно закрывала мой арсенал.

Надеюсь, что вы простите некоторую сумбурность повествования. Как бы там ни

было, но ученый из меня никакой, а уж тем более исследователь иных миров. После того как я попал в Ривертаун, меня не покидало чувство, что угодил на костюмированный праздник. Здешние люди были похожи на людей из нашего мира, разве что живущих в другой эпохе и говоривших на странном английском языке. Некоторые слова и выражения были не совсем понятны, но эта проблема появилась чуть позже, когда начал больше общаться с местным населением.

Выйдя из дома, я закурил, ответил на приветствие соседа, который вежливо приподнял шляпу, и отправился в сторону конторы мистера Брэдли. Шериф оказался на месте и был искренне рад, что я зашел. У него как раз сидела очередная старушка, недовольная ночным переполохом, и жаловалась на своего соседа. В общем, стучала старушка, как настоящий барабанщик. Даже чем-то родным, до боли знакомым повеяло. Увидев меня, пожилая миссис закончила рассказ и тихо удалилась, обещая заглянуть «когда мистер Брэдли освободится для очень важного разговора». Шериф тяжело вздохнул, пообещал сделать все от него зависящее и проводил гостью к выходу. Видимо, для того, чтобы она не передумала.

Всю дорогу думал, с чего начать поиски, потом махнул рукой на премудрости и рассказал шерифу о пропавшем брате. Естественно, без упоминания иных миров. Мол, был у меня брат-близнец, который отправился бродить по свету и вдруг исчез… Чем не версия? Не самая плохая история. Марк Брэдли курил, слушал и не задавал лишних вопросов. Наконец я выдохся и затих.

— В общем, ты ищешь своего брата, — подвел итог шериф.

— Да.

— Понимаю… Лет десять тому назад мой младший братец отправился с парнями на север, и с тех пор о нем ничего не известно, — вздохнул он. — Погиб, наверное, паршивец эдакий. Ну да ладно… И как ты собираешься его искать?

— Если честно, то понятия не имею, — признался я и вытащил из кармана конверт. В нем находилось несколько фотографических карточек. Портреты Влада Талицкого, выполненные в старинном стиле, которыми меня снабдили «на том свете». — Есть несколько фотографий, но не думаю, что они сильно помогут.

Марк посмотрел на карточки и покачал головой.

— Нет, я такого не припомню. Когда он пропал?

— Около трех лет тому назад.

— Хм… Три года назад я жил в Брикстоуне и здешние жители меня мало интересовали. Тем более что в этих краях было жарковато. Не хочу тебя расстраивать, приятель, но люди здесь чаще погибали, чем рождались.

— Понимаю, но мне кажется, он все-таки жив.

— Если ты так уверен, то будем надеяться, что так оно и есть. Поговори с банковскими клерками и барменами из салунов. У этих мальчиков хорошая память на лица, может, кто-нибудь и вспомнит.

— Спасибо, Марк! Пожалуй, так и сделаю.

— Не

за что… Заходи, если что-нибудь понадобится.

— Не откажешься перекусить?

— Ты хитрый малый! Думаешь, если появишься со мной в каком-нибудь ресторанчике, то люди будут охотнее отвечать на твои вопросы?

— Даже в мыслях не было, — поморщился я.

— Ладно, не обижайся, — отмахнулся шериф. — Пошли, съедим что-нибудь. Тем более что сегодня на удивление тихо.

Мы вышли из конторы и пошли по направлению к набережной. Я проводил взглядом одного забулдыгу, который, несмотря на раннее время, был навеселе, и Марк, перехватив мой взгляд, объяснил:

— Этому пьянице можешь не удивляться. Два года тому назад он был почтенным отцом семейства, но семью убили при попытке ограбления, и он запил. Не самый лучший способ справиться с горем, но каждый волен распоряжаться судьбой по своему усмотрению.

— Да, пожалуй, ты прав. Хотел спросить…

— Спрашивай, — кивнул Марк и поднес руку к шляпе, приветствуя почтенную матрону.

Не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Надо привыкать быть вежливым.

— Часто пошаливают?

— Как тебе сказать, приятель… День на день не приходится. Бывают тяжелые дни, и тогда мы разве что не живем на улицах. Народ здесь спокойный, но перед прибытием парохода скапливается разная шваль, всегда готовая пырнуть тебя ножом.

Вот так, мило беседуя о разных душегубах и пьяницах, мы добрались до ресторанчика или харчевни, это уж как вам больше нравится. На вывеске был изображен какой-то пузатый зверь с дробовиком наперевес. Если честно, то я не особо разглядывал.

Разница между баром и рестораном была лишь в длине барной стойки. Как выяснилось позднее, это ограничение введено из-за налогов. Бары платят больше, но могут работать до двух часов ночи, а рестораны закрываются в десять часов вечера.

— Кстати, хотел спросить насчет оружия, — начал я, когда мы сделали заказ и устроились на веранде.

— Что именно тебя интересует?

— В городе есть какие-то правила, которые касаются стрельбы и прочих… развлечений?

— Хм… Как тебе сказать, Алекс… — поморщился шериф. — Будь моя воля, я бы отобрал у жителей не оружие, а ножи. Именно с помощью ножей, которые есть в каждом доме, гибнет больше всего народу. Как понимаешь, это несбыточная мечта! Приходится с этим мириться, давая зарабатывать таким парням, как мистер Кацман и старик О'Хара. Это тот самый гробовщик, которого ты видел вчера в конторе, — пояснил Марк.

— Часто стреляют?

— Где?

— На улицах или в предместьях.

— Вот еще! — фыркнул Марк. — Скажу тебе честно: не представляю идиота, который будет тратить патроны и палить по консервным банкам. Разве что очень богатый человек, но таких в Ривертауне мало. Законы у нас простые: нельзя насиловать женщин, похищать и убивать людей. Красть скот и лошадей тоже нельзя. Разумеется, это не касается самообороны и людей, которые объявлены вне закона. Если тебе посчастливится подстрелить какого-нибудь мерзавца из этого списка и доказать его смерть, то получишь награду.