Право Вызова. Книга Третья
Шрифт:
Но всё тщета, хуйня и ловля ветра.
Наш лимузин носился по участку Троекуровых, как майский жук с тростинкой в жопе. Я корчевал кусты, взрывал газон и разбивал садовые фигурки, — Троекуровым, похоже, очень нравились фламинго. Опричники всё так же висели на хвосте.
— Что дальше!? — крикнул я Свете.
С тем я обернулся, чтобы посмотреть на следующую карту и совершенно не заметил, как на пути у меня появился прудик с карпами.
— Ёбвтою!
Я ударился о руль, Света растеряла все карты,
Пу-пу-пу…
Приехали.
— Света, что дальше-то!?
— Погоди!
Ведьма спешно собирала колоду по полу. Доигралась, блядь. Ладно, возвращаемся к первоначальному плану.
— Андрюх, усиль меня!
— Нет! — внезапно закричала Таня. — Я хочу!
Ну конечно же, я думал об этом ни раз, ни два и даже ни десять. Уверен, что усиленный тульский маг — это представитель ада на земле, амбассадор апокалипсиса, ядерный пиздораздатчик и прочее-прочее, но… нет. Нихрена. Я всех в это втянул, мне и разруливать.
— Спасибо, Танюш, но я сам…
— Стой!
Светлана наконец-то собрала карты, перетасовала их и вытянула верхнюю. На ней было нарисовано пять мультяшных рожиц, подозрительно похожих на наши. Четыре из них были очень грустными, с высунутым язычком и чёрными крестиками вместо глаз, а вот Ольга Георгиевна улыбалась.
— Вот что будет, если сражаться будешь ты, — сказала ведьма.
— И что ты предлагаешь?
Света сняла карту.
— Самовар?
Ведьма кивнула и вытащила следующую. Пушка. А за ней пряник.
— Доверяй картам, — сказала Света. — Позволь девочке сделать всё самой.
Чёрт. Ну ладно. Действительно, когда Троекуровы достанут нас из пруда и спросят за раздолбанных фламинго, мне лучше бы пребывать в своём уме.
— Андрей, усиль её.
Романов кивнул, крепко чмокнул Таньку прям в губёхи и начал колдовать.
Я не стану описывать то, как моя сестрица Татьяна Ильинична разнесла к чёртовой матери десяток опричников и мезенского мага с повязкой через глаз. Но не потому, что мне лень или я не отдаю должное её подвигу, а потому что… да я, блядь, не видел, что там произошло!
Видел только, как Танька начала светиться, — будто надломили неоновую палочку, — и жужжать, а после открыла дверь и выпрыгнула наружу.
Сегодня её вз-з-з ыканье не смолкало ни на секунду и было таким громким, будто бы рядом с нами кочевряжилась повреждённая линия электропередач. А вспышки тульской энергии были столь яркими, что разглядеть за ними хоть что-то просто не представлялось возможным.
Моя сестричка буквально превратилась в ходячую башню Теслы и выжгла всё,
Ну а уже спустя ещё одну минуту лимузин окружили люди Троекуровых.
— Всё нормально! — я выпрыгнул из машины и тут же поднял руки вверх. — Свои!
— Какие ещё свои!?
— Ребята, передайте Ефрему Ефимовичу, что приехал его зять, помещик Прямухин.
Один из СБшников нажал на гарнитуру и выполнил мою просьбу.
— Что!? — раздалось в ответ.
Глава рода Троекуровых орал так громко, что крик из наушника я услышал аж за пять метров.
— Да он охренел!? Да я ему…
— А передайте ещё, что с нами Ольга Георгиевна.
— Какая Ольга Георгиевна? — нахмурился СБшник.
Заслышав своё имя, из лимузина показался Серкан.
— Ну как это какая? — делано удивился я. — К о винская…
Люди Троекуровых сопроводили нас до дома и провели в огромный-преогромный зал. Зал этот напоминал собой нечто среднее между гостиной, библиотекой и кабинетом; по общей атмосфере он напомнил мне комнату с камином в особняке Черкасских.
Всё вокруг такое же тёмное, деревянное и уютное. Из неуютного разве что вид из окна. Взрытый газон, розовые гипсовые ошмётки и жопа лимузина, торчащая из пруда. Судя по всему, тесть наблюдал за моим эффектным появлением в режиме онлайн.
Ефрем Ефимович и Сергей Ефремович были здесь. Мужчины сидели в кожаных креселках и терпеливо ждали, когда же мы рассядемся на диване напротив.
— Ольга Георгиевна? — первое слово взял глава рода. — Что всё это значит?
— Здравствуйте, Ефрем Ефимович, — как по бумажке начал Серкан.
В последний момент легенда довольно сильно изменилась. Надеюсь, он запомнил всё как надо.
— Мы ехали, чтобы предупредить вас об опасности, но, как видите, немного не успели.
— Что? О какой ещё опасности?
— Мой отец, — Серкан тяжело вздохнул; ну явно парень нарывается на Оскара. — В последнее время я совсем его не узнаю. Мне кажется, что он сошёл с ума. Он стал очень нервным и недоверчивым. Всех и во всём подозревает…
— У Его Высочества работа такая, — сказал Троекуров, — всех и во всём подозревать.
— Э-э-э, — Серкан сбился.
— Ольга Георгиевна хотела сказать, — быстренько влез я, — что в последнее время её отец подозревает всех больше обычного. Иначе говоря, у Императора разыгралась паранойя. И последней каплей…
— И последней каплей! — Серкан радостно улыбнулся, когда поймал знакомый текст, но тут же спохватился и состроил скорбную мину. — И последней каплей стало то, что он решил устроить зачистку в высших кругах аристократии. Я больше не могла наблюдать за его безумием со стороны и решила вмешаться.