Право – язык и масштаб свободы
Шрифт:
Казуальное толкование – разновидность официального толкования норм закона, осуществляемое правоприменительными органами в конкретных случаях. Все мотивировочные части правоприменительных актов содержат казуальное толкование. Например, приговор суда (в котором обосновывается квалификация содеянного, определяется мера наказания в отношении осужденного, указываются отягчающие и смягчающие вину обстоятельства), решение суда по гражданскому делу, правоприменительный акт министерства, решение административной комиссии и т. д. Казуальное толкование, помимо интерпретации нормы права, также оценивает юридические факты и конкретные правоотношения, содержит обоснование определенного волевого результата (приговора, решения, приказа и т. п.). He следует отождествлять казуальное толкование с судебным: несмотря на большое значение и количество актов казуального толкования, выносимых судами разных уровней, казуальным толкованием будет являться также толкование, осуществляемое инспектором дорожной полиции и следователем при квалификации содеянного,
Правоприменительные акты казуального толкования формируют юридическую практику, которая после систематизации позволяет сделать выводы об интерпретационных тенденциях в правовой системе. Акты официального толкования в некоторых случаях создают так называемый «прецедент толкования», имеющий сходные черты с прецедентом в английском праве. Но если английская доктрина толкования дает возможность обосновывать новое решение ранее вынесенными решениями по схожим обстоятельствам, то российская доктрина обязывает правоприменителей ссылать непосредственно на законодательные акты. Прецедент в Российской Федерации не признается в качестве источника права, акты официального казуального толкования имеют обязательное значение для ограниченного круга лиц (например, для органов, ранее рассмотревших дело). Тем не менее, правоприменительные органы учитывают акты казуального толкования при разрешении аналогичных дел.
Неофициальное толкование – разъяснение смысла и содержания норм права, не имеющее обязательного значения. Субъектами неофициального толкования являются все физические и юридические лица. Обоснованным можно считать разделение неофициального толкования на доктринальное (профессиональное) и обыденное (текущее). Под доктринальным толкованием принято понимать разъяснение норм закона, осуществляемое юристами на основе системы правовых взглядов на предмет толкования и юридическую практику. Обыденное толкование – разновидность неофициального толкования, представляющее собой разъяснение нормы закона, даваемое в повседневной жизни и практике лицами, не имеющими специального юридического образования и системы правовых обоснований.
Мнения некоторых исследователей, разделяющих неофициальное толкование на обыденное (текущее), профессиональное и доктринальное включают в себя аксиологический аспект, требующий оценки профессионализма и научного статуса толкователей.
Обоснованно ли считать субъектами профессионального толкования только лиц с высшим юридическим образованием и опытом деятельности по специальности, а субъектами доктринального толкования – только ученых-юристов, имеющих ученую степень и ученое звание (предположительно – системное понимание права и навыки научных исследований в интерпретируемой сфере). Оценочные признаки «системного понимания» права, неравноценность научных навыков и практического опыта делают довольно спорным вопрос отнесения того или иного интерпретатора в разряд уже доктринальных или еще только профессиональных толкователей. В условиях плюрализма правовых оценок, несогласованности и противоречивости юридической практики, доступности публикаций своих взглядов будет более корректным объединение доктринального и профессионального толкования в один класс.
По объему толкования (соотношению результатов с замыслом законодателя) выделяют адекватное (буквальное), расширительное и ограничительное. Адекватным толкованием называют такую интерпретацию текста законодательного акта, которая буквально соответствует воле суверена. Ограничительным является толкование, которым норме придается более узкий смысл, нежели тот, который указан в тексте закона. Расширительным будет такое толкование, которое расширяет значение слов и словосочетаний, использованных в нормативном акте.
Дискуссионным является вопрос: чему отдавать предпочтение при толковании нормативного акта – уяснению воли законодателя, которую он хотел выразить, либо тексту нормативного акта. Воля законодателя лишь настолько составляет закон, насколько она выражена в нормативном акте, поскольку существуют единообразные на территории государства требования к актам, устанавливающим права и обязанности. Если законодатель выразил в законе свою волю уже ее действительного содержания, законной она делается только в том объеме, в каком она выражена. С другой стороны, закон служит настолько источником права, насколько он выражает волю законодателя. Поэтому, если выражения закона окажутся шире действительной воли законодателя, нормой должно рассматриваться только то, что составило действительную волю законодателя. Ошибка или неправильность языка не могут служить источником права, поэтому задачу толкования норм закона составляет выяснение воли законодателя, адекватно выраженной в тексте нормативного акте.
Следует отметить большое внимание социалистической науки к вопросам классификации феноменов толкования. Однако основное смысловое содержание современной российской доктрины толкования заключается не в классификациях, а в способах толкования закона и подходах к толкованию права.
6.3. Способы толкования закона и подходы
В предыдущем параграфе было уделено значительное внимание классификации феноменов толкования. Однако основное смысловое содержание современной интерпретационной концепции заключается не столько в классификациях процесса толкования, сколько в способах этого действа. В российской парадигме интерпретации права трудно выявить общезначимые правила, презумпции и лингвистические максимы, как, например, в английской доктрине толкования. Содержащиеся в отечественной концепции толкования принципы, презумпции и нормы носят преимущественно декларативный характер, которые не подтверждаются судебной практикой. Г.Ф. Шершеневич определил сущность толкования права в «совокупности приемов, направленных к раскрытию тех представлений, которые соединял создатель с внешними законами выражения своей мысли и воли» [538] . По каким внешним законам выражается воля и мысли законодателя? Какую «совокупность приемов» (методов, инструментов, средств, способов, подходов и т. д.) следует применять для адекватного раскрытия «представлений создателя»?
538
Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. 2. М., 1995. С. 296.
В российской науке не существует единства в понятии способа интерпретации закона и количестве практикуемых способов. Например, Н.И. Матузов выделяет семь способов толкования [539] , В. В. Лазарев – шесть [540] , а А.Б. Венгеров – всего четыре [541] . Не закончены начавшиеся в XIX в. дискуссии об обоснованности использования отдельных способов интерпретации, например, критику Е. Н. Трубецким логического анализа как самостоятельного способа толкования поддерживает А.С. Пиголкин [542] . Следует отметить, что логический анализ текста предпочтительнее рассматривать как универсальный общенаучный подход, и не как самостоятельный юридический метод. С.С. Алексеев и В.В. Лазарев выделяют специально-юридический способ толкования [543] . Не существует единого мнения о статусе функционального, социологического, исторического и некоторых других способах толкования закона.
539
Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2002. С. 352–355.
540
Общая теория права и государства / под ред. Лазарев В.В. М., 1996. С. 215–216.
541
Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2000. С. 452–453.
542
Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М., 1962. С. 64.
543
См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. М., 1982. С. 290; Лазарев В.В. Применение советского права. Казань, 1972. С. 70.
Каждый способ толкования имеет самостоятельное значение, обусловленное как целями его применения, так и имманентными способу приемами и методами. Под способом толкования следует понимать совокупность приемов и методов познания, используемых для понимания смысла и содержания закона. Понятия «инструменты» и «средства» можно рассматривать как синонимы соответственно «приемам» и «методам». «Если определять способ толкования только как прием, возникает понятийная неясность, так как способ толкования является более широким понятием, чем прием толкования, и включает в себя ряд технических форм и средств познания. Прием – конкретное познавательное действие, движение мысли» [544] .
544
Гаджиев Х.И. Толкование норм Конституции и законов Конституционными судами (на примере Азербайджанской Республики и РФ). Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 2001. С. 22.
При известной самостоятельности способов толкования они выполняют свои функциональные задачи только во взаимосвязи с другими способами в общей парадигме толкования. Обосновывая самостоятельность целевого способа толкования, Т.Я. Насырова отмечает, что если точно определять границы каждого из способов толкования и не придавать им всеобъемлющего значения, то обнаруживается их самостоятельность и обособленность. Из этого и следует исходить при соотношении способов толкования друг с другом [545] .
545
Насырова Т.Я. Телеологическое (целевое) толкование советского закона. Казань, 1988. С. 68.