Правонарушители
Шрифт:
Илья в задумчивости выпустил струю табачного дыма в ночное небо и потянулся к бутылке с чачей. В такие моменты он ненавидел себя. Он снова ощутил себя изгоем, нелюбимым в любой «нормальной» компании. Ему очень хотелось «стандартно» поругать плохих политиков, сказать, что «ну здесь-то нормальные люди собрались, а вот там далеко — сплошные уроды!», и ощутить вокруг себя дух товарищества.
Но его путь был другим. Он сам его выбрал.
— Александр, ты приехал сюда. Зачем?
Александр, а вместе с ним и Леха, удивленно уставились на Илью. Вопрос был очень странным. Все, кто в этот момент находился
— Вы устроили здесь игрушечный коммунизм, и выпускаете пар. Отдыхаете? Фиг там — играете в лучшую жизнь! Сюда приезжают люди стопом, без единого рубля в кармане, зато с кружкой и ложкой! Здесь этого человека накормят, напоят и поиграть на гитаре дадут. Каждому по потребностям, от каждого по способностям! Свобода, равенство, братство — но только здесь! В обычной жизни, бабушке, которой пенсии не хватает на оплату коммуналки, которая из-за этого милостыню просит, вы рубля не дадите. Пройдете мимо, словно и нет ее. И проблемы нет. Зато здесь случайного знакомого чачей напоите, за жизнь поговорите.
Это не отдых, это бегство от жизни. Эскапизм. Здесь можно снять розовые очки, потому что настоящая жизнь осталась где-то там, вдалеке. Вам не хватает воображения, чтобы изменить правила реальной жизни, потому что вы боитесь нарушать правила. Вы не правонарушители! Вам проще устроить для себя отдушину и время от времени пользоваться ею.
Напряженная тишина и две пары удивленных глаз были ответом Илье. Наконец, Александр не выдержал первым.
— Самый умный, да?
— Умный, да.
— Что-то не устраивает? Выпей чачи, чувак, и не грузись. И других не грузи, понял?
Окружающие тоже обратили внимание на спорщиков, кто-то посоветовал им заткнуться и не мешать остальным отдыхать. Илья уже начал жалеть, что начал все это — настроение ушло, даже звуки песен перестали радовать. Его потянуло на сон. Он попрощался с Лехой и Александром, и пошел в свой лагерь.
Луч налобного фонарика вытаскивал из темноты контуры палаток, плотными рядами расположившихся на поляне — как и предсказывал бородатый староста лагеря, свободного места на ней почти не осталось. Чтобы придти к своему временному жилищу, Илье пришлось пробираться через настоящие лабиринты натянутой материи и торчащих из земли колышков.
А фонарь на беседке все еще продолжал гореть, освещая одинокого парня, сидящего на скамейке. Парень перед этим явно покурил травки, и витал где-то в космическом пространстве, соревнуясь в скорости с кометами. У него были длинные волосы, завязанные в конский хвост, из одежды — только просторные шорты темного цвета. Он подпер голову локтями и уставился в ночное небо, напрочь игнорируя окружающие его привычные предметы.
Такое состояние было Илье знакомо. Из-за этого сам он не курил травку. Действие травы сильно отличается в зависимости от настроения, обстановки и самого человека. На Илью марихуана действовала слишком уж расслабляюще — он погружался в состояние полной отрешенности от окружающей действительности, и это состояние ему не нравилось. Вокруг него раздавался искрометный смех, люди радовались и веселились, а
Ни у Ильи, ни у его знакомых болезненной зависимости от травки не было. Причина банальна — вещество, содержащиеся в траве и вызывающее разные «эффекты», не вырабатывается организмом человека. Оно «постороннее». Механизм физиологической зависимости (например, алкоголь или никотин) включается тогда, когда организм и без того вырабатывает и потребляет искомое вещество. С увеличением «дозы» возрастают и потребности организма в нем, а когда нужного вещества начинает не хватать, возникает недомогание. Это и есть ломка.
Практически вся наркота от героина до химии вырабатывается организмом, поэтому ее действие вполне предсказуемо и понятно. Организм человека не вырабатывает ЛСД, грибы и траву. Это Илья знал точно. Чтобы подсесть на ту же травку, нужно проявить поистине титанические усилия, и все равно — зависимость будет скорее психологическая, чем физиологическая.
— Чувак, в чем смысл жизни?
Илья уселся напротив волосатого парня и с любопытством разглядел своего нового собеседника. В таком состоянии он мог сказать восхитительную глупость, но могло прозвучать и что-то по-настоящему интересное. Парень к вопросу отнесся на удивление серьезно, просветлел лицом, мысли его потекли более рационально и осмысленно.
— Какой смысл может быть у волны, которая стремится закончить свое существование на берегу моря? Волна просто есть и все. Мириады волн двигаются вперед, им кажется, что их движение осмысленно и подчинено какой-то высшей идее. Хотя, на самом деле, они просто волны, которые несутся к берегу и никакого смысла в этом нет.
— Но смысл может быть в движении! В конце концов, волны сами могут придумать смысл!
— Предрассудки. Все наши мысли — нагромождение традиций, условностей и общественного мнения. Все то, что мы считаем важным, важно до тех пор, пока мы в это верим, и в это верят окружающие нас люди. Но стоит ветру подуть в другую сторону, как все меняется. Деньги, президенты, картины и цивилизации — все это мы выдумали. Если мы не будем об этом думать — все исчезнет.
— Да ну нафиг!
— Точно тебе говорю! Сама планета Z 328 589 853 мне об этом сказала. Z 328 589 853 не может ошибаться! — совершенно серьезно сказал парень.
— Вот это тебя накрыло, чувак! — искренне восхитился Илья.
— Все меняется. Мысли, идеи, ощущение. Все мы лишь волны…
— Одинокая волна может идти только со всеми?
— Направление тоже условность. Волны идут вместе, пока ощущают один и тот же ветер. Но волн и ветров множество. Даже вода для всех разная! Все остальное волны придумывают сами.
— Не врубился…
— Ветер выдумывают не все волны вместе, а каждая из них по отдельности. И у каждой из них свой собственный ветер, хотя им кажется, что ветер один для всех и другого ветра просто не может быть. Но волны ошибаются.
— Ерунда какая-то…
Неожиданно, парень посмотрел на Илью ясно и четко, словно пришел в сознание.
— Чувак, чем вопросы дурацкие задавать, шел бы ты лучше спать?
— Ой, чего это ты?! — от неожиданности Илью дернуло назад, и он чуть не слетел со скамейки.