Православие и грядущие судьбы России

Архиепископ Никон

Законы правды Божией непреложны; когда люди не хотят знать их, они свершаются над ними с неумолимой строгостью. Около четырех тысяч лет тому назад прогремело грозное повеление Божие на Синае: «Не укради!» Всякий бессовестный продавец нарушает эту святую заповедь Божию, а потому над ним висит гнев Бога правосудного; он не только сам лишает себя благословения Божия, но и призывает на себя проклятие. «Сладок, — говорит древняя богодуховенная мудрость, — сладок для человека хлеб, приобретенный неправдою, но после рот его наполнится дресвою (Причт. 20, 17); строящий дом свой на чужие деньги — то же, что собирающий камни для своей могилы. (Сир. 21, 10), а кто спешит разбогатеть, тот не останется ненаказанным (Прит. 28, 20), потому что богатство его, по пословице, прахом пойдет, или, как говорит премудрый Соломон, оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу» (Пр. 23, 5)...

Никакой народ не умеет так каяться, как

наш православный Русский народ. И слава Богу: хоть редко, хоть единично, а я имею утешение видеть такое — русское — покаяние. Приведу самый последний пример. Вот что пишет мне один почтенный старец из торговых людей. Само собою разумеется, я не назову ни его имени, ни адреса, хотя думаю, что он был бы согласен и на это. «В дни моей молодости, когда мне было лет восемнадцать (а теперь мне уже 67 лет), я служил конторщиком в купеческой конторе. Раз приказчик считал деньги для сдачи их хозяину, когда хозяин позвал его к себе в соседнее помещение. Он поспешил на зов хозяина и оставил деньги на столе. В конторе остались я да бухгалтер. И вот кому-то из нас — кажется, что мне, пришла мысль подшутить над приказчиком, спрятать часть денег, и я взял — не помню, одну или две пачки по сто рублей и спрятал в свой ящик с мыслию: хватится ли приказчик? (Как видите, враг хитер: он не стал внушать тут же присвоить — попросту украсть — деньги: он учит только «подшутить», спрятать их.) А приказчик по возвращении в контору, не считая денег, убрал их в свой ящик, поспешая куда-то, чтобы исполнить приказание хозяина. В этот ли или на другой день у нас с бухгалтером явилась мысль, что у приказчика, вероятно, столько хозяйских денег, что он и не хватится взятых нами, а потому можно их и вовсе не отдавать ему. Действительно, сразу он и не хватился, что у него денег недостает, но потом по его беспокойству мы заметили, что он денег не досчитывается, но все-таки взятых денег ему не возвратили, а разделили их пополам, то есть украли... (Вот как враг ведет человека от шутки ко греху: может быть, стыдно уже стало признаться в «шутке».) Много лет спустя у меня зашевелилось сознание греха, и я был бы очень рад возвратить эти деньги по принадлежности или наследникам того приказчика, но к розыску его не принял мер, а потому вовсе потерял его из виду. Вот я прибегаю к вам, владыко, с почтительнейшей просьбою: прилагаемые двести рублей употребить по вашему усмотрению и помолиться о прощении моего греха».

Прошло пятьдесят лет, а совесть все мучила русского человека. Надо бы, конечно, и теперь возвратить хотя наследникам того приказчика, но и они не известны. В успокоение кающейся совести, я послал эти деньги в распоряжение Волынского святителя, в помощь его бедному духовенству, лишенному крова после разорения их жилищ немцами, присоединив и от себя нечто, дабы быть участником в покаянной жертве доброго христианина. Думаю, что самая мысль поступить так, пришла ему под впечатлением недавно напечатанной моей заметки под заглавием «Совесть заговорила». Там я рассказал, как тоже некто, взявший у странника 15 рублей и не возвративший ему, прислал мне 30 рублей с просьбою послать на фронт нашим воинам «Троицких Листков» в виде духовной милостыни, потому что он не знает, кто и где живет, даже жив ли тот странник, у кого он взял деньги, ибо прошло уже лет пятнадцать, как это было.

Так вот как поступают люди, у которых совесть еще не погасла, которые еще внимают ее неумолимому требованию и боятся чуда Божия. Вот добрый пример тем из торговых людей, которые уж слишком много перебрали за свои товары с добрых людей: пусть они вспомнят еще евангельский пример мытаря Закхея, пусть в своем сердце повторят его золотые слова: «Господи, се, пол имения моего раздам нищим, и аще кого чим обидех, возвращу четверицею!» Зато и услышал из уст Самого Господа: «Днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть». Вот настоящий путь, указываемый Самим Господом и нашим купцам, если только они не хотят отречься от Христа Спасителя. Господь говорит, что радость бывает на небесах у Ангелов Божиих, когда и один грешник кается: какую же радость самим Ангелам Божиим доставили бы наши купцы, если бы по примеру Закхея стали бы обращаться, каяться или хотя бы полагать начало покаянию, продавая товар по совести, не обижая ближнего, не повышая цен... Ужели в самом деле они так заглушили свою совесть, что перестали быть христианами?

Не хочу верить!..

Я кончил статью, когда пришел ко мне один настоятель, только что назначенный в монастырь. Его рассказ подтвердил мне то, что я думаю о русской душе. Она способна на великие подвиги, на самоотречение в самых, казалось бы, насущных и крупных материальных интересах. Предместник о. настоятеля оставил монастырских долгов на несколько десятков тысяч. Кредиторы, все торговые люди, явились к новому настоятелю с своими заявлениями об этих долгах. Настоятель

сказал им прямо, что монастырь не имеет чем платить. «Как же нам быть? Что посоветуете?» Он сказал: «Если хотите выслушать мой совет, то скажу вам откровенно: судиться с прежним настоятелем — один соблазн, да и у него ничего нет; обитель посвящена Матери Божией: Она и должна вам в сущности. Если вы простите Ей этот долг, то Она будет вам помощницей в ваших делах и Сама наградит вас... Вот и весь мой совет». Купцы подумали немного и решили: «Быть так! Верим Царице небесной». И заявили, что они прощают монастырю весь долг...

Широка натура русская. Это отметил еще наш славный поэт граф Алексей Толстой в своем известном стихотворении. Это сказалось даже и в том печальном явлении, которое называется дороговизной. «Если уж наживать — так без меры, без пощады». И наживают... И народ простой на тот же путь примером своим толкают. И вот мужик требует 5 рублей только за то, чтобы перевезти кубик хворосту за две версты для соседа, беспомощного старика, у которого нет ни лошади, ни денег заплатить... Какое-то бессердечие, — страшно подумать!.. Но не верится, что так и дальше будет. Гремят громы Божий, крестятся уже русские православные люди. Ужели люди торговые, именующие себя русскими, не опомнятся, не перекрестятся? Не хочу верить...

Утешение у яслей Христовых

Слава в вышних Богу и на земли мир... Лук. 2, 14.

И послав Ирод, изби вся дети, сущия в Вифлееме и во всех пределах его... Мф. 2, 16.

Небесным миром и благодатною радостью наполняется сердце наше в светлый праздник Рождества Христова у священных яслей Младенца — Превечного Бога. В песнопениях Церкви громко звучит торжествующая песнь небожителей: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!» Всему миру, всему человечеству возвещается радость велия: «Днесь родися вам Спас, Иже есть Христос Господь во граде Давидове» (Лк. 2, 11).

Но когда мысль наша, отвлекаемая от яслей Христовых шумом бурного моря житейского, обращается к тому, что творится в мире в наши скорбные дни, то и сердце наше начинает смущаться, начинает вопрошать: где — в человецех благоволение? Восстали царства на царства, народы на народы; миллионные войска не прерывают ужасных битв; на пространстве нескольких тысяч верст льются обильные потоки крови, не говорю уже о слезах, коими столь же обильно орошается вся земля. Где же столь вожделенные мир и благоволение?

«Да не смущается сердце ваше, — глаголет Богомладенец от яслей Своих, — зрите, не ужасайтеся: подобает бо всем сим быти».

Да, подобает быти: так было и тогда, когда явился на земле Сам Он, великий Примиритель неба и земли; и тогда, едва успели Ангелы воспеть дивную песнь мира, как на земле началась неслыханная война: с одной стороны царь Ирод и весь Иерусалим, с другой — Отроча Иисус и Его телохранители — младенцы Вифлеемские. И полилась тогда кровь неповинная сих младенцев-мучеников, и церковное предание говорит, что воинами бесчеловечного Ирода умерщвлено в Вифлееме и его окрестностях до 14000 малюток... Видно, у Господа Бога таков уж закон для земнородных: никакая радость, никакой мир на земле не стяживается без скорбей и страданий. И этому закону благоволил подчиниться Сам Законодатель, ради нашего спасения претерпевший все скорби человеческие. В первые же дни Своей земной жизни Он претерпел и законное обрезание, и гонение от Ирода и благоволил восприять в соучастники Своих страданий, яко начаток от искупляемого им рода человеческого, целые сонмы невинных младенцев-мучеников, увенчав их венцами нетленной славы.

Применим же, братие, этот закон к себе и поищем в самых скорбях наших утешения себе. Великими скорбями испытуется верующая Русь в наши дни. Испытуется, яко злато в горниле, и очищается от греховности своей испытанием тяжкой войны. Сотни тысяч уже легло костьми и наших братий, верных сынов отечества, и их кровь, их мученическая кончина дают дерзновение нашей матери Церкви веровать, что они, положившие душу свою во имя той любви, выше которой нет на земле, — любви к вере своей православной, к Царю Помазаннику Божию и к родному народу, родной Руси Святой, увенчиваются там на небе венцами мученическими. А если так, то не можем ли мы с тем же дерзновением смиренной веры уповать, что эти страдальцы за все, что священно и дорого для Русской православной души, выходившие на последний в их жизни подвиг с верою во Христа Спасителя, с самопреданием Его святой воле, особенно после приготовления к мученической смерти причащением Божественных Тайн Христовых (о чем свидетельствуют многие военные священники), — что они, возлетев с полей брани душами своими туда, где ликуют сонмы мучеников за Христа, где блаженствуют невинные души Вифлеемских страдальцев, не забудут пред престолом Господа, Судии Праведного, родной им Русской многоскорбной земли и будут просить ей у Господа победы и одолений на супостата, мира и благоволения Божия?..