Православие и «Нагуализм»
Шрифт:
Во-вторых, Арендатор только одним своим существованием демонстрирует нам, что возможности человека, как органического вида, безграничны и фантастичны.
В третьих, забирая энергию у нагвалей магической линии дона Хуана, Арендатор ЧЕСТНО соблюдает все правила соглашения, все обязательства (он — «честный» маг, но разве может быть «честным» маг чёрный?). При этом, он ещё ни разу не причинил никакого вреда ни одному из нагвалей (т. е. созидателен и отбирает энергию «правильно», «грамотно»)!
В четвёртых, «Бросивший вызов смерти» — обучает… Он даёт знания, открывает секреты практики сновидения (напр., «сдвоенные
«…Подарок бросившего вызов смерти заключался в безграничных возможностях сновидения. Ты не хотел ничего конкретного, поэтому женщина в церкви дала тебе абстрактный подарок: возможность летать на крыльях намерения» (из кн. 9, гл. 13, с. 316–319).
А духовная шизофрения, то есть смешение добра с очевидным злом, полная дезориентация и расщепление сознания читателей К. К. — продолжается и далее…
(В пятых.) Если некоторые магические практики, которые даёт магам Арендатор, и растлевают, то лидер новых толтеков дон Хуан осознаёт это в полной мере и протестует против этого, «сожалеет»…
«Дон Хуан сказал, что дары арендатора необычайны, но плата за них огромна. И сам он не одобряет ни дары, ни цену…
Он сказал, что на вопрос, считает ли он это преимуществом, он ответил бы “нет”, потому что под тяжестью этих даров наша линия явно сместилась в сторону настроения древних магов» (из кн. 9, гл. 11, с. 272).
Здесь никто не видит несовместимого противоречия и обмана по факту — что ж ты, дон Хуан, «сожалеешь» и «протестуешь» против «настроений древних видящих» и их методов, если сам много лет обучался практике превращения в ворону, добиваясь совершенства в этом, и вообще был обижен, что тебе Арендатор дал всего две тайные позиции (т. сб.) и завидовал тем нагвалям, которым досталось по шестнадцать и даже пятьдесят???
В шестых… Параллельно даются следующие любопытные, оправдательные штрихи…
Женщина-арендатор источала чудесные ароматы, у неё были великолепные глаза, которые обмануть не могли и не могли быть злыми и т. п. …
«Она не была красавицей, но не была и простушкой. Её черты ни в коей мере не были выдающимися. Я ощущал, что ничто в ней не может привлечь внимания, кроме её глаз, обычно опущенных, прикрытых веками. Её глаза были прекрасны, ясны и спокойны. Кроме дона Хуана, я ни у кого не видел столь сияющих и живых глаз.
От её глаз мне стало совершенно спокойно. Такие глаза не могут быть злыми. Я ощутил прилив доверия и оптимизма и почувствовал, что я как бы знаю её всю жизнь. Но я так же хорошо осознавал и другое — свою эмоциональную нестабильность. Это всегда беспокоило меня в мире дона Хуана, заставляя постоянно быть в подвешенном состоянии. У меня были моменты абсолютного доверия, интуитивно сопровождаемые лишь ничтожными сомнениями и недоверием. Эта ситуация не выглядела иначе. В мой подозрительный ум внезапно пришла мысль, предупреждающая меня: я попал под влияние женских чар».
«Она подсела ко мне так близко, что я чувствовал жар её тела. Она положила руку на мои плечи и прижала меня к своей груди. От её тела исходил особый аромат; он напоминал мне запах дерева и шалфея.
Она начала шептать мне в левое ухо…
Её смех зазвучал особенно хрустально…» (К. Кастанеда, из кн. 9, гл. 12, с. 280, 284–285).
Да, нет, — думает завороженный описанием Кастанеды, читатель, — это не про чёрного мага. Наговаривают на него много — он не такой (а с рогами и клыками)!
Именно это и есть чёрный маг очень высокого уровня, статуса Люцифер! Он очень обаятелен и привлекателен, но от его хищной энергетики буквально колотит от страха! И это противоречие, наряду с «обаянием» женщины-арендатора, читатель не замечает: на протяжении большей части контакта с ней и в конце его Карлос совсем не чувствовал ни безопасности, ни зашиты, напротив:
«…Я был более чем напуган, но если бы я задался вопросом, что именно ужасало меня, то не нашёл бы ответа…
Контакт с бросившей вызов смерти в невероятной степени сместил мою точку сборки, и у меня не хватало смелости сохранять её положение. Результатом этого явилось неопределённое, но потрясшее меня ощущение ужаса, что я не смогу проснуться».
«Мои мысли вертелись по кругу. Как странно, думал я: только мгновение назад я шёл с доном Хуаном от парка к церкви в состоянии самого ужасающего естественного страха. Сейчас я иду назад из церкви в парк с объектом моего страха и мне ещё более страшно, чем когда-либо, и страх этот ещё сильнее и беспощаднее».
«Меня закружило… Мне казалось, что я умираю. Вращение подъёма превратилось во вращение падения в темноту» (из кн. 9, гл. 12, с. 296–297.)
В конце концов, — в седьмых — столь длительное существование, а равно многие чудесные способности и возможности Арендатора, становятся не предметом его осуждения, как древнего мага, а предметом особой зависти! Да и какой там — «загнал сам себя в ловушку»! И почему «его путь не ведёт к свободе?» — продолжает вожделённо восхищаться Арендатором славянский любитель магии. Мне бы так — жить хотя бы несколько сот лет и путешествовать, где и куда захочу в теле и вне тела!
Да, этот «ввод» интересен и усиливает разночтение, противоречие и двусмысленность. С одной стороны в описании:
«…Между нами установился контакт. Я понял, почему она вздохнула. Она была ближе всего к вечности, в то время как я был чем-то временным. Это было моим преимуществом. Бросившая вызов смерти загнала себя в угол, а я был свободен» (из кн. 9, гл. 12, с. 280).
В данном случае несвобода и ловушка, в которую сам себя загнал Арендатор, заключается в том, что несмотря на невероятную продолжительность жизни, этот маг беспорядочно перемещал свою точку сборки, периодически закрывая собственный «просвет» (в коконе) и перемещаясь из позиции мужчины в позицию женщины и обратно, — и тем самым из шаровидной энергетической конфигурации трансформировался в раковидную форму…