Православное учение о спасении.

Архимандрит Сергий

По мысли св. Василия Великого, принятие таинства есть наше примирение с Богом, Который предварительно простил грехи всем людям. „Как душа несомненно удостоверяется, что Бог отпустил ей грехи? Если усмотрит в себе расположение сказавшего: неправду возненавидех и омерзих (Пс. CXVIII): потому что Бог, для отпущения наших грехов ниспослав Единородного Сына Своего, с Своей стороны предварительно отпустил грехи всем. Но поелику св. Давид воспевает милость и суд и свидетельствует, что Бог милостив и праведен; то необходимо, чтобы с нашей стороны было сделано, что пророками и апостолами сказано „в тех местах, где говорится о покаянии, чтобы обнаружился суд правды Божьей и совершилось милосердие Его в отпущении грехов» [331] .

[331] Краткие правила 12. т. V, 200 – 201.

В чем же состоит это содействие с нашей стороны благодати Божьей? В том, что мы „бываем в подобии смерти Его, спогребшись Ему крещением». „В чем же образ погребения? И почему полезно такое подражание? Во-первых, нужно, чтобы порядок прежней жизни был пресечен. А сие, по слову Господню, не возможно для того, кто не родится свыше. Ибо пакибытие, как показывает и самое имя, есть начало новой жизни. Посему, до начатия новой жизни, надобно положить конец жизни предшествовавшей. Как у тех, которые 6егут на поприще туда и обратно, два противоположные движения разделяются

некоторою остановкою и отдыхом: так и при перемене оказалось необходимым, чтобы смерть служила средою между тою и другою жизнью, оканчивая собою жизнь предыдущую и, полагая начало жизни последующей». В этом – то пресечении порядка прежней жизни и состоит сущность таинственно-свободного воздействия на душу таинства крещения. Символом этой смерти греху и служит погружение в воду. „Как же совершается сошествие во ад? Подражая в крещении Христову погребению; потому что тела крещаемых в воде как бы погребаются. Посему крещение (т. е. погружение, видимая форма крещения) символически означает отвержение дел плотских (внутренняя сторона крещения, как таинства), по слову апостола, который говорит: обрезание бысте обрезанием нерукотворениым, в совлечение тела греховного плоти, в обрезании Христове, спогребшеся Ему крещением (Кол. II, 11). Оно есть как бы очищение души от скверны, произведенной в ней плотским мудрованием, по написанному: омыеши мя и паче снега убелюся (Пс. L, 9)" [332] . Прощение грехов человеку и имеет основанием указанную смерть греху, это пресечение порядка прежней жизни. Не будь пресечения, тогда не может быть и прощения. „В каком случае отпускаются душевные грехи? Когда добродетель, возобладав душою и, всецело оградив ее своими уроками, произведет в ней отвращение от противоположного расположения… Кто так расположен, вследствие навыка (т. е. вследствие окончательно сложившегося решения), тому могут быть отпущены прежние неправды… Кто так уврачевал себя, приняв расположение к противному, для того может быть полезна и благодать прощения… Невозможно, чтобы кто-нибудь без Божия прощения предался добродетельной жизни (необходима благодатная помощь для выполнения решения). Посему премудрый Домостроитель нашей жизни хочет, чтобы живший во грехах и потом дающий обет восстать к здравой жизни, положил конец прошедшему, и после содеянных грехов сделал некоторое начало, как бы обновившись к жизни через покаяние» [333] .

[332] К Амфил. XV, т. Ш, 230.

[333] На Ис. I, 14. т. 11, 49.

Св. Григорий Ниссккий постоянно проводит ту мысль, что человеку невозможно возродиться в новой жизни как-нибудь непроизвольно: человек может возродиться только благодаря своему свободному решению не грешить, которое делает возможным для него принятие благодати. „Изменяющемуся, говорит св. отец, необходимо постоянно рождаться: в превратном естестве не заметишь чего-либо всегда во всем себе тожественного. Но родиться не зависит от чуждого решения (ouc ec allotriaV edtin ormhV) подобно телесному рождению, – но по произволению бывает это рождение; и мы некоторым образом отцы самих себя, рождающие себя такими, какими хотим, и по собственному произволению образующее себя в какой угодно пол, мужской или женский, по урокам добродетели или порока» [334] . Таинственное возрождение в крещении не составляет исключения: и оно возможно только в виде произвольного решения, которое только укрепляется и доводится до конца благодатью. Эту мысль св. Григорий Нисский подробно развивает в своем „Огласительном Слове», подобно св. Кириллу Иерусалимскому настаивая на той мысли, что без этого свободного решения, принятие таинства не пользует нисколько.

[334] Be vita Моуs. (interpret.). Migne. t. XL1Y, col. 382.

„Должно, думаю, говорит св. Григорий, обратить внимание на то, что после сего и что оставляют без внимания многие из приступивших к благодати крещения, себя самих вводя в обман и почитаясь только возрожденными, а не действительно таковыми делаясь. Ибо возрождением совершаемое претворение нашей жизни не будет претворением, если останется в том же состоянии, в каком и теперь. Кто пребывает в том же состоянии, о том не знаю, почему можно было бы подумать, что он сделался чем-то новым, когда не переменилось в нем ни одного из отличительных признаков. Ибо, что спасительное возрождение приемлется для обновления и преложения естества нашего, явно это всякому; но человечество само по себе от крещения не приемлет изменения, ни рассудок, ни разумение, ни познавательная способность, ни другое что; собственно служащее отличительною чертою естества человеческого, не приходит в претворение; ибо претворение было бы к худшему, если бы изменилось какое-либо из сих отличительных свойств естества. Итак, если рождение свыше делается воссозданием человека, а это не допускает перемены; то должно рассмотреть с претворением чего благодать возрождения совершенна. Явно, что с изглаждением дурных признаков в естестве нашем происходит переход в лучшее. Итак, если, по слову пророка, намывшись в сей таинственной бане, стали мы чисты произволениями, смыв лукавства с души; то сделались лучшими и претворились в лучшее. Если же баня послужила телу, а душа не свергла с себя страстных нечистот, напротив жизнь по тайнодействии сходна с жизнью до тайнодействия; то хотя смело будет сказать, однако же скажу и не откажусь, что для таковых вода останется водою» [335] .

[335] Оглас. сл. гл, 40 т. IV, 106-107.

Если человек не решит бросить совершенно грех и если со всею своею силою не будет стараться удержаться в этом решении, тогда напрасно он принимал таинство: он участвовал в нем только телом, душа же не получила ничего от этого участия. Это и понятно. Сущность крещения в „пресечении непрерывности зла»; если человек этого пресечения не делает, тогда зачем принимать крещение? „В образе умерщвления, представляемом посредством воды, производится уничтожение примешавшегося порока, правда, не совершенное уничтожение, но некоторое пресечение (diacoph) непрерывности (suneceiaV) зла, при стечении двух пособий к истреблению зла: покаяния согрешившего и подражания смерти, которыми человек отрешается несколько от союза со злом, покаянием будучи приведен в ненавидение порока и отчуждение от него, а смертью производя уничтожение зла» [336] . Таким образом, уничтожение зла в человеке происходит именно путем свободного отчуждения человека от порока и порочной жизни. „Если свободное движение нашей воли прервет сношение с несущим (to anuparcon, каково зло по существу) и сблизится с Сущим, то, что теперь во мне, не имея более бытия, вовсе не будет иметь и того, чтобы оставаться во мне; потому что зло вне произволения взятое не существует само по себе» [337] . В этом основной закон отношения ко злу. Этот же закон действует и при уничтожении зла в крещении.

[336] Orat. catech. XXXV. Migne. t. XLV, 89. т. IV 92.

[337] In Eccles. Horn. VII, Migne. t. XLIV, 725. т. II, 326.

Для св. Григория Богослова отпущение грехов в крещении отнюдь не было внешним событием, независимым от свободного определения человека: если Бог и отпускает крещающемуся

грехи, то, чтобы это отпущение было действенно, необходимо „предочиститься», создать в ce6е „навык к добру», т. е. решительно определить себя к доброй жизни. Тогда только можно поручиться, что крещение не будет только формой или бесплодным талантом, но на самом деле „обеспечит человеку искупление». „Должно предочиститься тем, которые приступают к крещению небрежно и без приготовления, и не обеспечивают искупленья навыком в добре. Ибо хотя благодать сия, и дает отпущение прежних грехов; но тогда тем паче требуется от нас благоговение, чтобы не возвратиться на ту же блевотину (Притч. XXVI, II)" [338] . „Купель, говорить св. Григорий в другом месте, дает отпущение грехов соделанных, а не содеваемых (не тех, которые еще господствуют в душе). Надобно, чтобы очищение не на показ было произведено, а проникло тебя, чтобы ты стал светел совершенно, а не прикрашен только снаружи, чтобы благодать служила не прикровением грехов, а освобождением от оных» [339] . А это зависит от самого человека, к которому св. отец и обращается с увещанием.

[338] т. III, 264.

[339] Сл. 40, т. III, 306.

Св. Иоанн Златоуст сравнивает прощение грехов, совершаемое в крещении с обычным царским прощением, и находит между ними то коренное различие, что царское прощение бывает делом внешним и не влияет на душу человека, не изменяет ее, тогда как Божие прощение в крещении пересозидает человека. „Прощать грехи возможно одному Богу; начальники и цари хотя прощают прелюбодеев и человекоубийц, но они освобождают их только от настоящего наказания (сущность прощения с точки зрения правовой), а самых грехов их не очищают; и хотя бы они возвели прощенных в высшие звания, хотя бы облекли их в порфиру, хотя бы возложили на них диадему, и тогда они сделают их царями, но от грехов не освободят; это совершает один Бог: Он совершает это в бане пакибытия; ибо благодать касается самой души и с корнем исторгает из нее грех. Посему душа прощенного царем может быть нечистою, а душа крещенного – нет; она чище самых солнечных лучей и такова, какою была в начале и даже гораздо лучше; ибо она получает Духа, Который совершенно воспламеняет ее и делает святою. Как ты, переплавляя железо пли золото, делаешь его опять чистым, новым, так точно и Дух Св., переплавляя душу в крещении, как бы в горниле, и, истребляя грехи, делает ее чище и блистательнее всякого золота» [340]

[340] I Кор. Бес. XI, 2. т. II, 363-364.

Как же однако происходит это очищение души, это воспламените ее силою Св. Духа? Избавиться от порока можно только одним путем: „Остановись в порочной жизни и не заходи далее, и ты уже все получил… Не заходи далее, и власть порока над тобою кончится» [341] . „Аще хощете и послушаете Мене, говорит Бог. Видишь ли, что нужно одно хотение? Но хотение не обыкновенное, общее многим, а тщательное. Я знаю, что ныне все желают воспарить на небо; но надобно доказать это желание на делах» [342] . Точно тот же закон действует и при уничтожении греха в крещении. „Хотя, говорит святитель, грех и истинно умирает в нас чрез крещение; однако надобно, чтобы мы и сами содействовали его умерщвлению» [343] .

[341] In Rom. Horn. X, 5. Migne. t. LX, 481.

[342] In Ioan. Horn. 1, 3, Migne. t. LIX, 28. т. I, 11.

[343] На Римл. Бес. X. Стр. 219.

Это содействие и описывается св. Иоанном Златоустым в Беседе IX, 2 на Послание к Евреям. „Кто, читаем мы там, переходит от чего-нибудь одного к другому, и то оставляет, а это принимаешь; тому нужно отказаться от прежнего и оставить расположение к нему, потом и переходить к другому: если же он станет опять держаться первого, то как может достигнуть второго?… Я говорю о злых делах; ибо кто намеревается обратиться к добродетели, тот наперед должен отказаться от пороков, и тогда уже вступить в жизнь добродетельную. Покаяние не могло сделать верующих чистыми; потому они тотчас же (однако после покаяния) крестились, дабы чего не могли сделать сами собою, того достигнуть благодатью Христовою. Следовательно, покаяние недостаточно для очищения, а нужно принять крещение. Ко крещению же надобно приступать, отказавшись наперед от своих грехов и осудив их» [344] . Благодатная помощь, таким образом, необходима для того, чтобы довершить то, чего сами мы сделать не в состоянии. Но это прямо предполагает, что мы старались делать все, что только могли. Благодать завершает наши усилия. Поэтому-то мы и молимся об оглашенных, чтобы Господь „сподобил их во время благопотребное бани пакибытия». „Что же значат, спрашивает св. И. Златоуст, слова: во время благопотребное? Они указывают на то время, в которое готовящейся ко крещению хорошо расположил себя и с усердием и верою приступает к принятию оного. Ибо для верующих такое время и есть блaroпpиятнoe» [345] . Итак, вот в чем прощение таинственное: оно необходимо предполагает отчуждение воли человека от зла и потому не только прощает грехи, но и уничтожает их.

[344] На Евр. Бес. IV, 2. Стр. 162.

[345] 2 Кор. Бес. II. Стр. 33.

Также раскрывает существо Божественного прощения грехов и св. Кирилл Александрийский. „Когда, говорит он, мы перестаем грешить и при помощи наклонности к лучшему как бы приводим душу к избранию того, что полезно: тогда мы удаляем от себя безобразие прежде совершенных грехопадений (основной закон прощения) и уничтоживши зловоние греха благовонием последующих добрых дел, мы опять войдем в стан святых, т. е. в церковь первородных» [346] . Поэтому и Отец „приемлет заблудшихся (под тем лишь условием), если они оказываются чистыми от приразившихся к ним нечестивых семян и если не принесут с собою никакого остатка мерзости введших их в заблуждение» [347] . Необходимым условием прощения является отрешение от греха, только благодаря ему человек может быть принять отцом. „Только решившись отказаться от пристрастной к удовольствиям и мирской жизни с величайшею ревностью стараясь следовать законам Божьим, но еще не обогатившись благодатью чрез святое крещение, мы не весьма сильны, или способны на дело страдания и перенесения трудов ради добродетели» [348] . Сущность крещения, таким образом, в том, что человек как бы приносит себя в жертву Богу, „мысленно претерпевает священную смерть» [349] , благодать же восполняет то, чего не могут сделать решение человека и его величайшая ревность: благодать делает непоколебимым решение человека вперед не грешить. Это же решение служит в свою очередь основанием прощения.

[346] т. V, 308.

[347] т. II, 345.

[348] О поклонении в духе. кн. 3-я. т. I, 146.

[349] т. III, 193.