Правосудие с короткими ногами

Заколебанский Опанасий

– Нет это ты объясни, - пришел я в чувство, - Я вроде ментов не вызывал.

– До тебя это сделали другие - более лояльные и законопослушные граждане, - Потап щурил глазки на заплывшем от жира лице.

– Кто же если не секрет?

Потап мне не ответил, а прикрикнув на дебила-помощника, скомандовал:

– Раздеть его и обшарить с ног до головы.

– Но шеф, вы же только что его обыскали.

Для меня всегда было загадкой - где он только подбирает себе в шестерки таких откровенных дегенератов?

–

Этот тип хитрее двадцати таких как ты. Разговор-р-рчики.

Когда Потап визжит - значит он злой и спорить с ним не надо. Вот только дебил обшаривает почему-то не одежду, а меня, хотя я перед ним в трусах стою. Но могучий пинок шефа заставил его принять верное решение. Холодно. Я теперь похож на свежеощипанного гуся. Фотограф суетится, вспышкой своей глаза портит.

– Ты что, на бычки перешел?
– Потап вырвал из рук мента-практиканта найденный мной обрывок и бросил его на пол. Хорошо, что не в кровавую лужу. Ужас как мне не хотелось в ней снова ковыряться. Да и вещдок жалко.

– Я конечно не дурак, - (вот это сказал!) - и понимаю, что не ты его ухлопал. Но от меня так просто не отделаешься. Митрофан - надень на него наручники. Пускай люди полюбуются.

– Если ты такой умный, - хамства мне не занимать, - то может быть сразу и убийцу назовешь?

– Ты шуточки брось. Я серьезно говорю.

Я понял, что дело зашло далеко. Но мне нет никакого интереса показываться перед публикой в неприглядном виде. Иду на краюнюю меру. Что делать, придется расстаться с цигаркой.

– Давай меняться. Я тебе что-то подарю, а ты меня отпустишь.

– Я взяток не беру.

Так, еще не сообразил. Ладно, попробуем со второй попытки, я забыл, что у него позднее зажигание.

– Баба хоть что сказала?

– Какая баба?

Вот те на! Сыщик хренов.

– Слушай, что-то не врубаюсь? Ты сказал, что тебе сообщили об убийстве? Но кто? Когда я входил сюда, какая-то красотка выпорхнула, меня чуть не раздавила. Я думал это она и позвонила в милицию.

Я готов любую чушь нести, лишь бы Потап забыл про мои слова о подарке. А дамочка та в голове засела. Выходит не она сообщила. Тогда кто? Мысли в голове вертятся, я стою зубами стучу.

– Одевайся, - спохватился Потап. А сам извилины напрягает.

– Ладно, пойдешь без конвоя. Только расскажешь, все что видел.

– Ладно.

Ну положим не все, что видел, а кое что не утаю.

Выходим. На всякий случай Потап ведет меня впереди, наблюдатель.

Увидев нас зал притих. Половина народа паркет облизывает, остальные еще держатся. Но веселье прервано. Лица грустные и тупые. Еще не соображают, но уже искорки в глазах появились...

...Боже, кто так дурно наблевал?...Неужели я?..

Глава 2.

– Я тебе в тысячу первый раз объясняю - я пошел искать Петровича, потому что у меня угнали мотоцикл. Кому как не ему отвечать за то, что на стоянке творится.

Потапова секретарша

на стуле как блоха вертится, стучит по клавиатуре, аж в мозгах эхом отдается, мои показания стенографирует.

Потап пыхтит, слюни пускает. Он так думает. Еще может в носу колупаться при этом, так, что ноздри наружу выворачиваются. Если хорошенько присмотреться, то пятнышки на кресле - это не рисунок, а...

– Слушай, Козьма, - голосок у Потапа стал липкий и вкрадчивый, не иначе как подлость задумал, - а я ведь могу на тебя всех собак повесить.

Вот простота. Нашел чем удивить.

– Ты сам посуди - никого кроме тебя мы не видели. Женщина твоя мифическая, а может ты ее сам придумал. Мы допросили всех, никто про бабу не упоминал.

– А звонок? Кто звонил, ты мне так и не ответил.

– Здесь я задаю вопросы, - Но так и быть - скажу. Говорил мужской голос. Он сказал, что в "Айсберге" готовится жестокое убийство начальника охраны.

– Когда это было?

– За полчаса до того как мы подъехали. Чего ты лыбишся?

– Да нет ничего.

– Хочешь сказать - неоперативно?

Ничего я не хочу сказать. И улыбаюсь я потому, что смеюсь над собой. Только сейчас, к утру, башка моя пришла в норму, ну почти в норму, и соображаловка действовать начала. Ведь когда я зашел на склад, кровь-то еще теплая была. А там холодильник, сквозняки. Выходит убили его почти в тот же момент. А никого кроме красотки и меня не было. Ну я Петровича не убивал, это точно. Я пьяный еще подраться могу, а убить - увольте. Выходит цыпочка и порешила Петровича. Ну ладно. Дело это мне начинает нравится и я пытаюсь найти повод, чтобы смыться из этого сортира поскорей.

– Еще вопросы будут, гражданин начальничок?

– Ты, Козьма, не ехидничай. Не в цирке. Давно небо в клетку не видел?

Ну напугал. Прямо обдрищусь сейчас.

– Потап, как говориться: ближе к телу. Какие у тебя ко мне претензии? Я тебе ситуацию обрисовал как мог, а ты делай заключения и ищи преступника.

Потапу видать со мной возиться уже спала охота, тем более что ночь не спал. Жена наверное в постели до сих пор ждет - не дождется.

– Ладно, подпиши здесь. Как только понадобишся из под земли достанем. лениво поднимая задницу, он протянул мне бумагу и изгрызанную ручку. А все-таки прикус у него - неправильный!

– Пожалуйста, - я оставил автограф и быстро к выходу. Воздух здесь больно тяжелый. Скорей бы на волю.

Спустился вниз, а там толпа народу. Очевидно недавно облава закончилась. Проститутки, бомжи, наркоманы, ворье мелкое. Рожи по большей части знакомые.

А это...Ой, кого я ви-и-ижу!..

– Здраствуй, милая моя!
– попку эту я ни с чем на свете не спутаю. С завязанными глазами определю ее обладательницу.

Полуголая девица оборачивается. Губки скривились, слезки потекли, ресницы отклеились.