Правосудие во имя любви
Шрифт:
Наконец он смог оторваться от нее и заглянул ей в глаза:
— Я понимаю, что это безумие, но не могу без тебя.
— Знаю… — ее голос дрогнул, и она не стала продолжать. Слова были лишними. Прикосновения говорили красноречивее всяких слов.
Она обвила его руками, уткнувшись лицом в его шею, и всем телом прижалась к нему. Ей нравилось ощущать неудержимость его страсти. Все его тело напрягалось, и в ней пробуждалось ответное желание, такое же неукротимое.
Он отвел назад ее рассыпавшиеся
— Боже мой, как я хочу тебя, — хрипло прошептал он.
Кейт не могла говорить. Рука Сойера нащупала узел пояска, и халат соскользнул с ее плеч.
Его глаза подернулись дымкой. Она почувствовала, как его пальцы нежно пробежали по ее груди, а потом, опускаясь все ниже, достигли влажной ложбинки.
Кейт казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Сойер опустился перед ней на колени, и его язык оказался там, где только что были пальцы. Она едва устояла на ногах, но ее лоно само собой приняло его горячий, трепетный язык. Она склонилась над ним и закрыла глаза. Мир перестал для нее существовать.
— О, Сойер… я… все… — волна наслаждения захлестнула ее целиком и не дала договорить.
Потом, когда она совершенно обессилела, Сойер поднял ее на руки.
— Куда? — только и спросил он.
— Наверх, — еле слышно ответила она.
Поднявшись в спальню, он уложил ее на кровать и быстро сбросил одежду. Кейт как зачарованная разглядывала его великолепное тело, не в силах отвести взгляда от напряженного, пульсирующего символа его мужественности.
— Я хочу, чтобы ты вошел в мое тело, — шептала она.
— Я тоже этого хочу. Не могу больше ждать, — ответил он сдавленным шепотом.
Они оба охнули, когда их тела соприкоснулись, но Сойер, едва войдя в ее лоно, чуть отстранился, словно желая продлить сладостную муку, а потом проник еще дальше.
— Ты такая мягкая, такая жаркая…
Он перевернулся на спину, не отпуская ее, и, касаясь губами ее уха, попросил:
— Я хочу, чтобы ты была сверху.
Сойер откинул назад волосы Кейт, чтобы видеть ее глаза. В них горело нетерпение.
— Да, да… — она целовала его грудь, потом ахнула, когда почувствовала у себя внутри его неумолимую плоть.
— Да, любимая, да, — вторил ей Сойер, и движения их тел слились в одно. — Не спеши…
Но она уже ничего не могла поделать. У нее в ушах еще долго звенел его негромкий счастливый стон.
XLV
— Ты хотел мне что-то сказать? — сонно произнесла Кейт лежа на руке Сойера.
— Да, конечно, — Сойер умиротворенно улыбался. — Но почему-то все вылетело из головы.
Кейт пронзило острое чувство вины. Они оба только что
— Я узнал, кто хотел столкнуть нас под откос.
Кейт окаменела. Она ожидала услышать совсем другое.
— Я-то думал, что это мой сумасшедший клиент, Силвермен, но ошибался, — голос Сойера стал жестким.
— Кто же это был?
Он внимательно посмотрел ей в лицо:
— Один из приспешников Томаса Дженнингса.
Кейт затаила дыхание. Нельзя сказать, чтобы это открытие удивило ее, тем более что у нее давно появились подозрения. Но уверенность Сойера ее почему-то успокоила.
— Как ты узнал?
— Мой помощник, Ральф, прочесал все ремонтные мастерские и докопался до истины. Сначала хозяин помалкивал, но Ральф при помощи своего бумажника развязал ему язык.
— Томас. Паршивый ублюдок.
Сойер отстранился и, не веря своим ушам, уставился на Кейт:
— От вас ли я слышу такие слова, судья Колсон?
— Могу повторить, — сказала она. — Томас так просто не отделается. Придется ему держать ответ.
За все свои грехи, добавила она про себя.
— Будь уверена, — с металлом в голосе подтвердил Сойер.
Они опять лежали молча, наслаждаясь теплом и близостью друг друга.
— Ну, а как то, главное дело? — спросила Кейт. — Я знаю, ты не потому приехал, но все-таки…
— Скоро смогу тебе дать ответ. Нам нужно раскопать записи об усыновлении в монастырских книгах. — Сойер пересказал ей свой разговор с Ральфом.
— Думаешь, эти записи сохранились? — жалобно спросила она.
— Думаю, что да. Скажи, — спросил вдруг Сойер, — ты простила меня за то, что я ворошил твое прошлое?
— Нет.
Он тяжело вздохнул.
— Я так и думал.
Наступило долгое молчание.
— Значит, тебе все известно? — спросила Кейт.
Решимость изменила ей.
Ответом ей было громкое биение его сердца. Потом он опять повернулся так, чтобы видеть ее лицо.
— Да, мне все известно.
Кейт хотела что-то сказать, но ее душили слезы. Ее боль передалась Сойеру. Он осторожно обнял ее и поцеловал в макушку.
— Пойми, я не мог иначе. Мне нужно было знать о тебе все. Я одержимый.
Кейт с трудом заговорила:
— Когда я приезжала к тебе домой и мы повздорили, я почувствовала, что ты недоговариваешь. Это меня так разозлило, что я не выдержала и сорвалась.
— Я получил по заслугам, — нехотя признал Сойер.
Кейт смотрела на него с безграничной грустью.
— Насколько я понимаю… тебе также известно, что Томас — отец этого ребенка.
— Я был в этом уверен, хотя не нашел доказательств.