Правосудие Жнеца, Уайлд Джоанна

Правосудие Жнеца

на обложку

Уайлд Джоанна

Шрифт:

“Я получил плохое чувство об этом”, сказал я ей. “Художник должен был в ауте—он обещал дать мне знать, как утка делает. Теперь я боюсь, что что-то пошло не так”.

Шерри медленно кивнула.

“Если бы он был настолько глуп, чтобы делать работу во дворе, это возможно”, - призналась она. “Вы хотите работать там?”

Я посмотрел на телефон, затем подумал о моей дочери.

“Я не хочу оставлять Иззи, но я беспокоюсь.”

“Вы идете на гуся парень—”

“Утки”.

“Что угодно. Ты проверить его и я буду держать глаза на Иззи”.

“Я не должен оставлять ее—ей просто сделали операцию сегодня утром.”

“Ты помнишь, что я медсестра скорой помощи?” Сказала Шерри. “Мало того, что я знаю ее полжизни. Она в полной безопасности со мной, как она с вами. Вероятно, безопаснее, потому что у меня есть более эмоциональную дистанцию. Если она испугается, я тебя приласкаем ее. Если у нее есть осложнения, я справлюсь. Она, вероятно, даже не проснуться, пока тебя нет.”

Я поднял телефон, снова набирая художника.

До сих пор ничего.

“Да, я думаю, я пойду”, - сказал я наконец. “Художник должен был позвонить”.

“Гит”, сказала она мне, хлопая рукой на меня. “Скут. Драпали. Я прикрою тебя”.

• • •

Утка жила на Ратдрам, в старом доме, который видел лучшие дни. У него было около двадцати гектаров, большинство из них-прери. Я получил адрес от Лондон, кто бы сказал мне позвонить ей, как только я поняла некоторые вещи.

Он бы шел дождь в то утро, и, к моему счастью, дорога была полной-на грязевой яме. Художник бы припарковал свой велосипед возле ворот, рядом с старый ржавый Шеви дак погнали, когда он не мог ездить. Разглядывая жижу, я решил последовать его примеру, потянув вперед.

Как только я вышел, мои слиняли Конверс squooshed вниз в свободные земли. Фу. Живописец был должен

мне за это.

Так была утка.

Дом был достаточно далеко от дороги, что мне потребовалось добрых десять минут, чтобы идти туда, в том числе и тогда, когда я потеряла падает на задницу, пытаясь подняться, и опять же—это падение вниз время по моему лицу. Я проверил свой телефон. До сих пор ничего. Если я встал там и нашел художника и утка сидит на крыльце выпить пива, они не придется беспокоиться о его катетером рана убьет его.

Я бы сделал это голыми руками.

Дом пришел в поле зрения, и я был около двадцати футов, когда я услышал крики.

“Когда пришло время, чтобы убить его, я хочу сделать это!” женщина кричала. Какого черта—это Диана?

Голос незнакомого мужчины ответили из задней части дома, хотя я не мог разобрать слов. Святое дерьмо. Вытащив свой телефон, я послал в Лондон быстрый текст.

Я: что-то не так здесь, в дом уток. Я не знаю, что еще, но я думаю, что вы должны позвонить Риз

Отключение телефон, я сунул его в карман, затем начал работать мой путь вокруг дома к задней. Это не займет много времени, чтобы найти окно, которое, к счастью, был оставлен приоткрытым. Опустившись вниз, я пополз вперед по влажной земле, затем медленно поднял голову, чтобы заглянуть внутрь.

Ах, бля.

Это было плохо. Очень плохо. Как, писает-свои-штаны плохо. Художник сидел в центре кухни утки в деревянном кресле, руки скованы за спиной. Его ноги были привязаны к ножкам и все, бандану зажимают рот. За ним, лежа на полу, была утка. Его глаза были закрыты, и был огромный синяк образуя на лице. Даже хуже, я увидел темное пятно возле паха.

Кровь или мочу.

У меня было ощущение, что это была кровь, хотя не хватало для полного истечь кровью. Пока нет. Что могло измениться в любую минуту. Я снова посмотрел на художника. На этот раз его глаза встретились с моими. Он отдал свою голову быстро, сильно дрожать, потом резко дернул подбородком на меня. Сообщение было ясно—он хотел, чтобы я вышел. Я поднял руку к уху, делая вид, что это был телефон, давая ему знать, что я звал на помощь. Падая обратно вниз, я достал мобильный и отправил в Лондон еще одно сообщение, скопировав Риз.