Праймашина
Шрифт:
– Это не я!
– Врешь!
Скрежет повторился. Он шел из чрева корабля, и Раздавителю показалось, что металлическая туша слегка шевельнулась.
– Что происходит? – Ошеломленный Гучер сделал шаг назад. – Он дернулся?
И Максимилиан понял, что не ошибся – разбитый корабль пришел в движение.
– В нем есть прайм!
– Том! Беги оттуда!
– Внутри гудит!
– Сматывайся!
– Что за дерьмо?! – соскочивший с палубы чистильщик выхватил меч.
Кобрийские уши заложил очередной скрежет, и корма корабля стала медленно подниматься.
Их называли
– Где они?
– Я не знаю!
– Где?!
Вид Мариды был страшен: волосы растрепаны, рот перекошен, глаза пылают… И не просто пылают – обещают жуткую смерть. Но еще хуже – зверь, что замер над лежащим кобрийцем. Тяжеленные лапы тварь поставила гвардейцу на грудь, когти, правда, не выпустила, зато башку склонила так, что пасть оказалась у самого лица «орла». И наслаждаться ему приходилось не только видом острых желтых клыков, но еще и капающей слюной и зловонным дыханием.
– Спрашиваю в последний раз… – Убив первых гвардейцев, Марида забрала у них ключи и ворвалась на пост охраны, где отыскала еще троих. Двоих зверь разорвал – пол небольшого помещения был залит кровью, – а последний должен был ответить на важный вопрос: – Где адорнийцы?
– На третьем уровне, – сдался, наконец, несчастный. – По лестнице вниз… Адорнийцев держат отдельно.
– Кто охраняет? Герои?
– Нет, «орлы».
– Хорошо.
Марида вонзила кинжал в сердце гвардейца, поглотила его прайм, набрав дополнительную силу, выпрямилась и улыбнулась: скоро, совсем скоро ее друзья окажутся на свободе.
А вот кобрийцам эта улыбка не обещала ничего хорошего.
– Дерьмо!
– Слева заходи!
– НАМ НУЖНЫ СТРЕЛКИ!
Железное чудовище, в которое превратился упавший во двор корабль, привело кобрийцев в смятение. Не могло не привести.
Скрежет, поднимающаяся корма – вот с чего все началось. Потом стали отваливаться борта… Нет, не отваливаться – раскрываться! Казавшиеся сплошными металлические панели – они были подогнаны друг к другу с невероятной точностью – принялись расходиться в стороны, освобождая чудовищных размеров конечности механического гиганта, и тут же ложились на них, щитами закрывая соединения. Лязг, грохот, скрежет – ошарашенные кобрийцы замерли, не в силах оторвать взгляды от невероятной картины, а потому не обратили внимания на большой металлический ящик, что отвалился от кормы в самом начале превращения. Не заметили. И то, что он раскрылся, – не увидели. И лишь когда выскочившие из ящика гридийцы атаковали их, лишь тогда кобрийцы осознали, что в замок пробрались враги.
– Герои!
– Во славу Грида! – хором рявкнули Ураган, Самострел, Рыжий Ус и Егоза.
– Кобрин и победа! – Исподлобья и Раздавитель видели, что их меньше, но отступать не привыкли, и с яростью бросились в бой. – Кобрин и победа!
Огненная стрела Шахманы ушла в стену, выстрел остробоя Максимилиан принял на щит, и во дворе закипела жаркая схватка. Исподлобья вертелся, как челнок, поочередно атакуя то Егозу, то Самострела, а здоровенный Раздавитель бился с Ураганом и Рыжим Усом, отражая выпады двуручного меча и уклоняясь от свистящей булавы воеводы.
– Во славу Грида!
Герои
– Ноги! Руби ему ноги!
– Как?!
«Орлы» выпустили тучу арбалетных болтов, но гридийцы успели отступить. Теперь уже «Чапек» прикрывал их, а как справиться с колоссом, кобрийцы не представляли.
– Нужно его завалить!
Разъяренный Максимилиан бесстрашно бросился к механическому чудовищу и врезал булавой в прикрытое металлическим щитом колено. И еле успел отскочить, едва не раздавленный второй ногой гиганта. Гучер побежал к башням, разворачивать прайм-пушки внутрь, а «Чапек» шутя отломил кусок стены и швырнул его в сгрудившихся во дворе «орлов».
– Что это за тварь? – прошептала Агата, глядя вниз с самого верхнего балкона башни.
– Понятия не имею, – глухо отозвался Улле. – Но мне она не нравится. Совсем не нравится, моя леди.
И любой кобриец подписался бы сейчас под словами Изморози.
Поднимающиеся клубы пыли частично скрывали колоссальных размеров монстра, безжалостно крушащего замок, однако то, что леди успевала заметить, производило сильнейшее впечатление. Гигантский, метров пятнадцать, не меньше, истукан, был почти полностью защищен металлическими щитами, арбалетные болты отскакивали от них, а выстрелы остробоев и огненные стрелы двух лис лишь оставляли глубокие вмятины. И злили монстра. После каждого выстрела чудовище принималось крушить чудесный замок с еще большей яростью, и даже главные башни Трех Вершин дрожали под его напором. Внутренний двор, судя по всему, был разнесен, в стенах появились проломы, повсюду валялись попавшие под каменный дождь «орлы», и лишь Герои пытались противостоять кошмарному созданию.
– Безвариат… – вздохнула Агата. – Это все Безвариат.
Гений, чтоб ему пусто было, выдающийся ум. Механический монстр превращал замок в руины, и ничто не могло его остановить.
– Согласен, – прорычал Улле. – Проклятый Сотрапезник!
Но что проку в поддержке безликого?
– Необходимо расстрелять тварь из прайм-пушек, – холодно произнесла леди Кобрин. – Гучер почему-то до этого еще не додумался, так что я отправляюсь вниз. А ты…
Изморозь удивленно посмотрел на повелительницу: он свыкся с ролью телохранителя и думал, что будет сопровождать Агату в гущу сражения.
– Ты зайди в мой кабинет, убедись, что Карлос умер, и догоняй.
– Слушаюсь, моя леди.
Изморозь вошел в кабинет в тот самый миг, когда за леди Кобрин захлопнулись двери подъемника. Вошел стремительно, не желая тратить время на возню с опостылевшим щенком. Вошел, на ходу извлекая из ножен меч, и…
И остановился, увидев стоящего на одном колене Карлоса. Вокруг юноши растеклось кровавое пятно, красивейший ихтирборский ковер был безнадежно испорчен, однако молодой лорд, к легкому удивлению Улле, был еще жив.